Я снова кивнул. Ну да, на большой карте в школе приблизительно так и есть.

– Молодец. Теперь, – дядька ткнул прутиком в стороне от Рассвета, – вот тут небольшая газовая туманность, в неё не суйся, но видно её хорошо издалека. А вот прямо за ней, если от нас смотреть, как раз и прячется звезда такого же типа, как у вас тут. Обычная, ничем не приметная, да еще и отсюда не видимая за туманностью. Понял?

– Ага. Чего тут непонятного?

– Ну и молодец. Вот туда-то и надо попасть. Там вокруг неё с десяток планет вертится, но нам шестая важна, Пустышка. Кислород есть, дышать можно, зверушки бегают, леса небольшие, даже аборигены имеются, но совсем дикие. От них лучше подальше держаться.

– Дикари? Напасть могут? Небось, каннибалы такие здоровенные и злющие, от которых только из бластера и можно…

– Ванька! – прервал мои фантазии дядь Серёжа. – Забудь ты о своих голо-романах и сериалах, где бравые первопроходчики с бластерами наперевес отбиваются от разъярённых орд местных племён, а симпатичная медсестричка, захваченная в плен злым колдуном-шаманом… Тьфу ты! И меня понесло. Зараза эта развлекательная индустрия, так и запомни, Ванька – зараза и яд!

Я хихикнул, а дядька погрозил мне кулаком и тоже засмеялся.

– Ладно, понял направление и молодец. Я тебе потом пришлю или передам с кем-нибудь карты и точные координаты и Пустышки и горного плато, где корабль спрятан.

– А корабль большой? А пушки на нём есть?

– Не знаю, Вань, – дядька вздохнул, я ж говорю – чуть-чуть я до него не добрался, но думаю, не маленький кораблик. А теперь давай стихи учить. Запоминай:

– Что за бред? – захихикал я и тут же получил подзатыльник.

– Ванька! – строго произнес дядь Серёжа. – Я тебя тут не стишкам на детский утренник учу, а тому, как кораблём управлять. А в строчках этих я цветовую комбинацию замаскировал, в какой последовательности и на какие кнопки тебе на пульте нажимать, чтобы к кораблю доступ получить.

– Пульт? А где он?

– Где надо. Спрятал я его до поры до времени в надёжном месте. А пока давай запоминай.

– А чё, дядь Серёж, – снова хихикнул я, – там, на пульте этом твоём, прямо вот помидоры с яблоками и нарисованы?

И снова получил подзатыльник.

– Даже и не знаю, Ванюш, – сокрушенно покачал головой дядька, – а правильно ли я сделал, что решил тебя в помощники определить? И несерьёзный ты и тупостью своей просто убиваешь. Наверное, надо братцу твоему, Димке это мероприятие предложить. А ты, Ванюш не дёргайся, мозги свои не напрягай, окучивай себе морковку, да в головизор пялься.

– Ну чего ты, дядь Серёж, – я обиженно шмыгнул носом. – Ну, понял я. Не буду больше. Давай, рассказывай свой стишок.

– Да ну? – удивился дядька. – Вот прямо взял и понял? Ну расскажи мне тогда, чего же это ты понял?

– Ой, да ладно… Ну, помидор твой – это красная кнопка, лимон – жёлтая, понятно… Чего там еще было?

– «Чего», – передразнил дядька. – Вот и запоминай чего и что за чем да в какой последовательности.

Короче, стишок дядька в меня вдолбил крепко еще тогда. Да он лёгкий, чего там запоминать-то? А больше пока рассказывать ничего и не стал. Сказал, чтобы я эту информацию переварил и усвоил, а потом он дальше расскажет что нужно. И улетел. На целых три года исчез, даже писем не присылал. Мы все волновались жутко, только мои волновались дежурно, а я, посвященный в дядькины проблемы, переживал за него очень сильно, представляя, что он мог попасть в лапы бандитов или мерзких Брандосов.

Однако, через месяц после того как мне стукнуло восемнадцать и я официально стал совершеннолетним, дядь Серёжа снова прибыл к нам на Рассвет. Он как-то постарел, посерьёзнел, шутил, конечно, как обычно, но как-то с натугой, часто задумывался и умолкал. Я не напоминал ему о нашем прошлом разговоре, всё ждал, когда он сам заговорит, но дядька только в последний день перед отъездом, утащил меня на наше место под яблоней.