– Нет, спасибо, полковник, вы мастер объяснений, – кокетливо улыбнулась Дарлин.

Ковалёв опустил голову, но я заметил, как вспыхнули кончики его ушей и выступили красные пятна на лице. Дарлин, могла быть ласковой кошечкой с мужчинами, но никогда не забывала, что у неё есть когти, которыми она может расцарапать физиономию любому, кто посягнёт на её свободу.

Я взял из рук Ковалёва шлем, который он показывал Дарлин.

– Это что? – я щёлкнул по буквам на шлеме. – ССКС. Станция космическая? А дальше что?

– Не станция, – объяснил Ковалёв. – Это название теперь нашей страны. Союз советских коммунистических стран. ССКС.

– Коммунистических стран? И сколько их у вас всего?

– Почти все страны Земли. Ну там парочка осталась. Но мы скоро их тоже присоединим. Проще простого. И так. Болтать прекращаем.

Он быстро надел скафандр, захлопнул ранец. Понаблюдал, как это сделала Дарлин. И рассказал девушке, как проверить подачу кислорода, атмосферное давление, термоконтроль, включить-выключить светильник на шлеме. И мы направились в конец коридора.

– Так, а как мы с тобой общаться будем? – у самого входа в шлюз, поинтересовался Ковалёв. – У нас с Дарлин будет радиосвязь. А у тебя?

– Я ваши мыслеобразы буду считывать и передавать свои.

Полковник нахмурился.

– Ты будешь наши мысли читать? И внушать свои? Мы так не договаривались.

– Я буду считывать только те ваши мысли, которые вы мне хотите передать. Не волнуйся, в твои мозги залезать не буду.

Мне не хотелось напоминать полковнику, что мы с Дарлин так и делаем. Язык землян переводит наш нейроинтерфейс.

Ковалёв явно не поверил, помрачнел ещё больше, но спорить не стал. На панели набрал код, створки ворот с тихим шипением разошлись влево-вправо, обнажив ещё одну массивную дверь из тёмного металлического сплава. Она медленно поднялась, открыв совсем небольшое помещение, куда мы смогли едва протиснуться втроём.

Полковник галантно помог Дарлин надеть шлем. Потом нацепил свой. И мы оказались заперты в воздушном шлюзе. Напротив меня засветился небольшой экран, там пробежали строчки символов, которые разобрать я не успел.

– Так. Рей, ты меня слышишь? – прямо в голову ударили мысли Ковалёва.

– Да, чётко и ясно.

– Ладно. Теперь придётся подождать. Сейчас пройдёт процедура понижения давления. Затем произойдёт десатурация – вымывание азота из крови. Кстати, Рей, твой скафандр все это проделает?

Я кивнул. В открытый космос я выходил редко, но мой скафандр всегда выполнял все действия автоматически. Главное спасти мою жизнь. Пока на экране мелькали результаты прохождения всех процедур, мы молчали. Но затем я решился спросить полковника:

– А вот скажи, полковник. Неужели вы не могли вывезти отсюда всех людей. Чтобы потом всю эту станцию взорвать? Все равно ведь, не сможете очистить от этих мразей. Они же везде, всюду.

Полковник резко развернулся, сквозь толстое с желтоватым оттенком стекло шлема прожёг меня суровым взглядом:

– Это народная собственность. Наше государство потратило на создание этой станции большие средства. За уничтожение государственной собственности полагается высшая мера социальной защиты. Понятно? И хочу сказать, я прибыл сюда, чтобы расследовать причины того, как эта станция оказалась разрушенной и заселена теперь инопланетными тварями.

– Думаю, все, кто причастны к этому, уже погибли.

– Это не важно! У них есть семьи, они должны ответить за ущерб.

Несмотря на хорошую терморегуляцию моего скафандра, по позвоночнику проскользнула ледяная змейка. Похолодели пальцы рук. Я никогда не забывал, как уничтожили мою собственную семью и сделали меня изгоем. Неужели и здесь людей ожидает та же участь?