Он кивнул, убедившись, что она говорит правду, и сел напротив, углубившись в меню, перед этим жестом показав Савитри, чтобы и она приступила к выбору еды. Девушка едва не затерялась в разнообразии блюд предлагаемых рестораном кухонь мира, но воспряла духом, найдя в конце концов традиционную индийскую еду. Джаеш отдал предпочтение средиземноморской кухне. Ожидание заказанных блюд прошло в уютном молчании. Оба смотрели на раскинувшийся перед ними город, чувствуя умиротворение и оставляя в прошлом насыщенный день. Телефоны зазвонили одновременно, прерывая общую тишину и возвращая к не желающему оставлять их в покое миру.
– Алло, – произнесли они вместе, и Савитри чуть отодвинула кресло в сторону перил, чтобы не мешать своему начальнику.
Ей звонила Кашви. Рассказав обычные домашние новости, она принялась расспрашивать сестру о Джайпуре и выставке. И если о выставке Савитри рассказывала в подробностях, описывая красоту и богатство украшений и камней, то, к сожалению, о городе могла рассказать только то, что видела из окна машины. И всё же, желая порадовать Кашви, она преувеличенно жизнерадостно перечисляла то немногое, что удалось увидеть. Но чем дольше длился разговор, тем большее недоумение вызывало у Савитри состояние сестры. Она казалась ей отдалённой, думающей о чём-то другом, не относящемся к теме беседы; нервничающей. И, пожалуй, грустной. Едва осознав мучающее её несоответствие обычно спокойной и рассудительной Кашви, Савитри тут же задала прямой вопрос:
– Кашви, что случилось? Почему ты грустишь?
– Я? Нет, с чего ты взяла? – замешкавшись с ответом, девушка изобразила на лице улыбку, надеясь, что сестра почувствует её и не станет пытать о том, о чём она не хотела говорить. – Нет, ничего, – случилось, ещё как случилось. Плечи Кашви поникли, и она, удерживая в руке телефонный аппарат, подошла к окну, всматриваясь в полную луну, сиявшую на тёмном небосклоне. Лёгкий тюль невесомо взлетал и опадал, подчиняясь заигрывающему ветру. Любимые сестрой звезды, которые висели не только над кроватью, но и на окне, чуть покачивались, периодически соприкасаясь и издавая негромкий звон. Романтичная ночь. Воображение с готовностью начало рисовать облик того, кого она полюбила, но тут же сдалось под тяжким гнётом тревоги и нехорошего предчувствия. Сегодня даже луна напоминала ей о круглом и сдобном лице матери Ануджа…
Миссис Сарика Сингх впервые появилась в здании «DC-дизайн» и настолько гнетущее впечатление произвела на скромную девушку своим высокомерием и демонстрацией богатства, что все заверения её Ануджа о том, что мама не будет противиться его браку с простой девушкой, казались ей абсолютно неосуществимыми. Сердце до сих пор холодил цепкий взгляд женщины, которая, обратившись к ней «милочка», так презрительно оглядела девушку, словно та была одета не в нежно-жёлтый шальвар-камиз, а в рвань, носимую неприкасаемыми. Вот и переживала Кашви, несмотря на любящие и подбадривающие взгляды Ануджа, что не быть ей вместе с тем, кто незаметно, шаг за шагом, стал необходим ей словно воздух. Но рассказать обо всём сестре Кашви просто не успела. Статусы начальника и подчинённой таяли так незаметно, переходя в доверительные, а затем и романтичные отношения, что девушка не уловила момент, когда влюбилась. А узнав, что чувства взаимны, и вовсе закружилась в вихре несмелых ухаживаний и робких прикосновений, вызывавших пение сердца, закольцовывающих весь мир на одном человеке – Анудже…
Поэтому и не знала сестра о переменах в её жизни. И уж тем более не было никакого смысла говорить об этом по телефону, поэтому она поспешила закончить разговор, сославшись на высокую стоимость звонка.