Минутой ранее Джаеш кивнул вытянувшейся во фрунт охране и направился к лифту. Встречные сотрудники здоровались, вежливо уступая дорогу не замечавшему их главе корпорации. Шефа уважали, но побаивались, зная его взрывной характер, поэтому у всех неожиданно находились дела в другой части здания. Но мужчина даже не замечал этого. День обещал быть насыщенным, и он выстраивал в голове схему переговоров с важными клиентами, планирующими посетить сегодня его офис с заманчивым предложением. На кону встречи стояла весьма внушительная сделка, и Джаеш первую половину ночи изучал подготовленный аналитиками отчёт о только выходящей на индийский рынок западной фирме. И теперь глава «DC-дизайн» был готов, безотчётно получая удовлетворение от того, что полностью владел ситуацией.

Он уверенным движением остановил закрытие створок лифта и вошёл в него, не обратив сначала внимания на замершую в дальнем углу фигурку с нелепо приподнятыми руками и опущенной головой. И только когда лифт тронулся, он почувствовал напитавшуюся непонятной энергией атмосферу. Словно сгустились все краски мира, насыщая яркостью и глубиной замкнутое серое пространство лифта. Что служит толчком для воспоминаний, обрушивающихся на совершенно не готового к тому человека? Локон, коснувшийся обнажённой кожи нежным завитком? Долетевший до затрепетавшего носа знакомый аромат? Неясное ощущение своего, родного, давно позабытого, а может, всё ещё незнакомого? Предугадать невозможно. Память оживила тщательно уложенную в дальние закрома памяти картину красивой девушки, традиционно одетую в шальвар-камиз, ту, которая… Он резко поднял голову, впиваясь взглядом в… Ну разумеется, Савитри Далмия! Та, которая не позволила отдохнуть в оставшуюся часть ночи, насылая напитанные страхом за неё сны, будоража подсознание волной паники, исходящей от неё же. Сон вспомнился так явно, что внутри вскипела злость на девчонку, исхитрившуюся даже во сне вляпаться в неведомые проблемы, которые и там почему-то снова решал он.

– Доброе утро, мисс Далмия, – процедил он, дождавшись, пока она налюбуется на свой нелепый наряд. Хорошо развитое чувство прекрасного протестовало против излишне пёстрой оболочки изысканной красоты. Хотелось снять эту безвкусицу и одеть девушку в хотя бы то простенькое, но так шедшее ей сари, в котором он видел её вчера. Заглушая охотно проснувшиеся видения того, как именно он собирается избавлять девушку от одежды, непроизвольно рявкнул: – Вас не учили здороваться?

– Извините… Намасте… – Савитри сложила ладони в традиционном жесте приветствия, так недоумённо и обиженно глядя на него, что волна раскаяния за излишне резкие слова и грубый тон не замедлила окатить Джаеша, остужая его пыл.

– Ничего страшного, – неохотно буркнул он, отводя взгляд и отодвигаясь, пропуская к выходу изящную фигурку, так как лифт уже остановился на пятом этаже, где располагался её кабинет.

– Хорошего дня, мистер Сингх, – вежливо произнесла Савитри, проходя, затаив дыхание, мимо напитанной мужской силой фигуры. Выдохнула только тогда, когда лифт, снова звякнув, унёс вверх Джаеша Сингха. Ещё раз втянула носом воздух и шумно выдохнула, пытаясь избавиться от волнения. Язвительно поблагодарила Богиню за очередную ловушку. И пошла в дамскую комнату…

Изведя на обувь половину рулона бумажных полотенец и так и не добившись хотя бы отдалённого лоска на ней, она уже собиралась покинуть просторную кабинку, выйдя в общее пространство большой красивой комнаты, где имелись даже небольшие диванчики и кадки с красивыми цветами, как услышала странный звук. Прислушавшись, она поняла, что слышит нечто, весьма похожее на сдавленные рыдания. Выйдя из кабинки, она нерешительно помялась у соседней двери. Тому, кто был там, явно требовалась помощь, но нарушать уединение в таком месте было невозможно, поэтому она присела на краешек дивана, дожидаясь неизвестной девушки. Ждать пришлось недолго – спустя менее минуты дверь распахнулась, являя ей знакомое лицо. Заплаканная Сунита явно не ожидала увидеть Савитри и приостановилась, пряча взгляд. А Савитри, только разглядев, что это именно она, тут же сорвалась с места и подбежала к смутившейся Суните. Осторожно взяв безвольную руку, она подвела её к дивану и, усадив странно отрешённую девушку, спросила: