Он вздохнул, а я подумал, это действительно похоже на Ташу. Вроде ушла, а все равно оставила дверку приоткрытой, даже не дверку, так, форточку. Тоже верила в его безумную идею? – вряд ли. Скорее не давала извериться ему самому.

– И многое вы успели сделать? – наконец, спросил, отвлекаясь от мыслей о подруге. Каширин вздохнул.

– Я же говорил, плохой из меня инженер. Расшифровать послание сумел, а что-то путное сделать… только материалы собрал, да и то не все. – Он махнул рукой в сторону стены. – В соседней половине дома как раз они и лежат, куча железок. Надеюсь, не поржавеют. Вот тут я на вас надеюсь, может, после публикации заинтересуется кто. Хотя я даже не представляю, как и за что лучше браться. Опыта никакого, да и откуда. Надо, наверное, зарегистрироваться как предприниматель, нанять людей, взять кредит…

– Проще создать секту, так вычеты получать будете и льготное налогообложение.

– Но я не собираюсь ничего проповедовать. Вернее, собираюсь, но не в ущерб церкви или чувствам верующих…

– Вы не поняли. Секты для того и организуют, чтоб налоги скостить, у нас законодательство в религиозном плане очень гибкое. Ваши перемещенцы это как раз готовая вера – главное, ее правильно оформить. У меня знакомый юрист есть, он поможет. Если после публикации дела пойдут.

– А она будет?

Я пожал плечами.

– Все, что я услышал, на пару номеров тянет. Но я надеюсь, вы мне еще материала подкинете.

Сергей охотно кивнул и принялся расписывать, как он перебрался в эту глушь, как нашел место, и где, по его мнению, будут располагаться врата.

– Энергии много потребуется, не один мегаватт, как бы ни пришлось поселок обесточить. Но мне только сигнал подать.

Я старательно за ним записывал, выделяя непонятные термины красным, чтоб потом разобраться в сути его слов.

2

– Съездишь к Каширину, – коротко рубанул рукой главный, – все разузнаешь. А то сам понимаешь, три года он там сидит. Деньги изо всех выжимает, нашими стараниями поднялся, а проку, проку-то нам ноль. Вот и выясни. Тираж газеты падает, нам нужны материалы.

– Вечно у нас тираж падает, – только и вздохнул я. Главред поморщился:

– Не вечно. Время от времени. И бумажную газету не читают, и электронную. Зачем столько денег на сайт и на сетевой отдел тратим…

– Конечно, нет проку, Петр Кузьмич, когда мы выкладываем не новости по отдельности, а макетом. Кто ее, формата А3, на телефоне читать будет. И так-то неудобно, а через крохотный экран подавно. Я говорил вам…

– Ты только говорить горазд. Сделай уже для газеты что полезное, а о сетевом выпуске пусть другие думают. Им за это зарплата идет.

Он помолчал, а потом, неожиданно приблизившись, задышал в лицо недавно выкуренным «Мальборо».

– А если не найдешь стоящего, так притуши его. Придумай, присочини что-то такое, чтоб его… чтоб можно было еще долго писать.

Я поморщился.

– Злой вы, Петр Кузьмич, ох, злой.

– Будто с моей работой другим будешь, – он резко отстранился, но тут же снова приблизился: – А коли вытянешь тираж, повышение получишь.

– Я и так ваш второй заместитель.

– Тебе и карты в руки. Сделаешь, так на мое место встанешь. А я уж мешать не буду. Вон у тебя сколько планов, хоть сейчас шапку Мономаха надевай.

Поди разбери, шутит или взаправду. Главный он такой, что угодно от него можно ожидать. Потому и правит газетой уже больше десяти лет, как раз зимой юбилей справляли. Прежде серьезное издание к концу его правления превратилось в захудалую сельскую газетенку, тираж упал втрое, спонсоры разбежались, переметнувшись к конкурентам. Выживали мы за счет областных дотаций, подписки и заказных материалов: вечно кого-то топили и что-то советовали. Не газета, а рекламный листок.