– Мы так о себе не думаем, как о Богах, – засмеялся Максим, – а способности у нас имеются, да, но не все открыты, мы обусловлены временным воплощением в плотной реальности. Я тебе попытаюсь проще объяснить. Нечто тонкое и бесконечно большое, звёздное погрузили в нечто плотное, например, в земное тело. И надо попытаться этому тонкому не забыть себя, не забыть ощущения полёта, не забыть опыт воплощений на других звёздах, но это очень сложно. Наше тело так удивительно устроено, оно так чувствует ветер, дождь, прикосновения плотной материи, оно так чувствует свои движения. А уж как чувствуется физическая боль! Ого-го! А радость! Радость чувствуешь физически, всё внутри становится лёгким, всё звенит. Я уже не говорю о запахах, звуках, вкусах – они так ярко посылают импульсы по всему телу, что могут заглушить тонкое. Всё внимание смещается на эти ощущения. Высший пилотаж – в плотной материи ни на секунду не уводить внимания от тонкого, от воспоминаний о полёте и звёздах. Это большой труд, не имея крыльев, помнить о полёте и свободе открытого звёздного Космоса.

– Зачем? Зачем звёздную суть запечатывать в тесную белковую земную оболочку? – Айя смотрела на Максима своими удивлёнными огромными глазами. – А вдруг забудешь про свою звёздную семью, вдруг эта игра понравится, так и останешься тем, кто не умеет летать?

– Айя, ты права, риск забыть звёзды огромен. Но это трудное преодоление сделает тебя сильнее, этот опыт преодоления будет полезен многим планетам и звёздным системам. Кроме того, все звёздные алгоритмы, что во мне запакованы, я протяну сюда! – Макс вдруг резко оборвал себя, помолчал и смущённо добавил: – Я хотел сказать – протяну на Землю.

Айя смотрела на Максима. Она наблюдала день назад как раз того Максима, который забыл о звёздах, забыл о том, что он умеет летать. Тот Максим и физически был слабее, и органы восприятия у него были настолько несовершенны, что самые простые технологии построения иллюзии могли воздействовать на него легко. И сознание того Максима было в разы ниже, чем у сегодняшнего Максима. Значит, что-то такое произошло на Земле, что не дало сбыться мечтам сегодняшнего мальчика, мечтающего протянуть на Землю звёздные потоки, которые бы оживили плотное пространство планеты.

Максим с удивлением почувствовал, что разговор его расстроил. Сейчас непонятно было, когда он вернётся домой, да и вернётся ли…А ещё поймал себя на мысли, что хочется скрыть от Айи это расстройство. Но тут, неожиданно для себя, Макс раскрылся.

– Сегодня особенно тяжело осознавать, что есть возможность никогда не вернуться на Землю. – Макс грустно улыбнулся. – Не хотел вслух говорить тебе, не хотел делиться плохим настроением.

– Разве можно поделиться плохим настроением? Это как?

– Это чувствовать переживания другого человека, как свои, никогда такого не было с тобой?

– Нет, но… сейчас вот что-то происходит со мной, возможно, ты так на меня влияешь, и я перенимаю некоторые твои качества, хорошо бы научиться состоянию вашего сна. Во сне вы можете сознанием перемещаться в другие пространства, в другие миры.

Айе и Максу не дали договорить, пора было завершать день, порядок космического корабля был неизменным, пришло время сна. Вернее, это Максим будет спать, остальные будут находиться в специальных энергетических коконах, которые призваны отрегулировать, выровнять энергетику каждого члена команды корабля и всех его обитателей.

***

Макс вздрогнул от присутствия чего-то за спиной, густая темень не давала глазу различить даже контуры предметов. Он повернулся и медленно стал протягивать руку вперёд, пока не наткнулся на что-то, и тут же отдёрнул руку. Сердце прыгнуло к горлу, заметалось в догадках. Ум же «дорисовал» ощущения руки. Представилась огромная птица в три-четыре раза больше взрослого человека, с хищным, острым, твёрдым клювом. Потом возникла мысль, что она так огромна, что легко может поднять мальчика ввысь! Максим аккуратно вытянул руку и снова наткнулся на огромное сложенное крыло. Перо к перу были туго подогнаны друг к другу. Крылья были жёсткими, упругими и гладкими. Максим сначала просто гладил по крылу огромную птицу, затем шагнул ближе, не отпуская руки от крыла.