– Айя, немедленно уходи оттуда, марш в детскую! Я сама найду гостя.

– Мама, он не откликается!

– Немедленно на свою половину, я сейчас патруль вышлю! Ты не полезна там!

Олия помедлила немного, рассчитывая на то, что дочь успеет уйти к себе, затем поразмышляла на тему, как стереть информационные следы из зоны заброшенного тоннеля. Её квалификации бы хватило сделать это на расстоянии. Наконец она решила, что ничего не будет стирать, она просто возьмёт на себя расследование этого события. Патруль, вызванный ею, гостя на месте не нашёл. Подросток к тому времени уже шагал по разветвлённым рукавам станции. Наблюдение за ним установили достаточно быстро, и достаточно быстро стало понятно, что гость находился в изменённом состоянии. В нём многое перестроилось. Очевидно, он ощущал себя собой, но собой, воплощённым в далёком будущем. Слепок пространства всегда несётся в теле живущего в нём, и по этим слепкам достаточно быстро можно восстановить его реальную среду обитания, что Олия с коллегами и сделали. И немало удивились результатам.

Да что там удивились, результаты были такими, что никто не стал разбираться, почему гость оказался в безлюдных коридорах станции, провёл ли его кто-нибудь туда, или он сам путешествовал. Если кто-то привёл, то кто? Сама Олия в отчётах этот момент упустила намеренно. Иначе выяснилось бы, что её дочь действовала не по инструкции, а по своей инициативе, что детям её возраста запрещено. И вполне может быть, что тогда девочке бы запретили общаться с гостем. Олия же втайне радовалась, что девочка, может, и не ведая того, поступает как-то по-новому, в ней зарождаются какие-то другие алгоритмы действий.

Итак, результаты. Информационные следы показали, что тело мальчика весьма несовершенно по сравнению с его недавней настоящей версией. Ткани, органы, кости очень плотные, из-за этого терпят огромные перегрузки, находясь в космическом пространстве, пусть даже и приспособленном для дыхания кислородом. Много энергии организм затрачивает на адаптацию к внешним условиям. Органы чувств – зрение, слух, обоняние, вкус, пространственные ощущения – настолько несовершенны, что навести простейшую иллюзию на мальчика не составляло труда. Можно было выуживать из его воспоминаний картинки его же мира и строить иллюзорное пространство прямо посреди оживлённого отсека управления. Можно было даже отчасти влиять на его выбор в направлении движения, например. Судя по его физиологии, по строению клеток в организме, тело совершенно не приспособлено генерить энергию, тонкие небелковые световые структуры есть, но не проявлены и абсолютно не востребованы данной версией вида. Способности крайне ограничены, как физические, так и интеллектуальные. Об энергетической наполненности и говорить не приходится, данный белковый скафандр едва рассчитан на 100, а то и меньше земных лет. И, что самое печальное, данный вид настолько обусловлен плотным белком, что плохо понимает свою встроенность в ткань общего Космоса. Сознание этого мальчика крайне неразвито, оно как будто ограничено собой же и пригашено чем-то искусственно. Этот экземпляр человека вполне являл собой сломанный алгоритм, всей группе было понятно, что он нежизнеспособен, если не поддерживать его искусственно.

– Очень интересный экземпляр, несмотря на явную деградацию. – Ольф сказал это без всякой оценки в голосе, без осуждения.

– Видимо, у людей есть такая событийная ветка, где им приходится выбирать такую несовершенную конфигурацию себя, – качая головой, добавила Олия.

– А вы заметили, несмотря на явные поломки в алгоритмах, в тонких телах остались световые закладки, жаль только, что они как бы не фиксируются самим сознанием?