– Александр, ты уверен, что это сработает? – спросила она.

– Мы скоро узнаем, – ответил он, вводя обработанный код обратно в устройство.

Когда процесс завершился, Краус почувствовал легкое головокружение. Он закрыл глаза, пытаясь понять, что изменилось.

– Ну как? – спросила София.

– Пока не знаю, – ответил он. – Но что-то… другое.

На следующий день Краус решил проверить свою теорию о связи ДНК и звездной карты. Он ввел данные своего рождения в астрологическую программу и сравнил их с цифровым кодом своей ДНК.

– Смотри, – показал он Софии. – Здесь, в этом участке кода, есть совпадения с положением планет на момент моего рождения. Это не может быть случайностью.

София внимательно изучила данные.

– Ты думаешь, что звезды влияют на нашу ДНК? – спросила она.

– Не только звезды, – ответил Краус. – Я думаю, что ДНК – это своего рода «звездный код», который определяет нашу судьбу. Но мы можем его изменить.

Через несколько дней Краус заметил, что его жизнь начала меняться. Он стал более уверенным в себе, его исследования продвигались быстрее, и даже отношения с Софией стали более близкими, теплыми.

– Ты заметила, что что-то изменилось? – спросил он однажды.

– Да, – ответила София. – Это работает. Получается, что мы можем менять судьбу?

Но их радость была недолгой. Вскоре Краус начал замечать странные побочные эффекты. Его сны стали яркими и пугающими, а иногда он чувствовал, как будто теряет контроль над своими мыслями.

– Это опасно, – сказала София. – Мы не знаем, как это повлияет на тебя в долгосрочной перспективе.

– Но это работает, – настаивал Краус. – Я должен продолжить эксперимент.

Он решил провести эксперимент на себе еще раз, чтобы исправить ошибки. Но что-то пошло не так. В работе устройства стали проявляться первые признаки неисправности. Сначала появилось легкое пульсирование в светодиодных индикаторах, затем один из индикаторов начал мигать ярким красным светом, и остальные последовали его примеру. Они мерцали с нарастающей частотой, затем светодиоды начали тускнеть и снова ярко вспыхивать. Внезапно раздался резкий электрический треск и лабораторию наполнил запах перегоревших микросхем. В этот момент Краус почувствовал резкую головную боль, его зрение помутнело, и через несколько секунд он потерял сознание.

Когда он очнулся, то понял, что больше не может вспомнить, что произошло с ним прошлой ночью. Его память местами была стерта, как фрагменты в жестком диске после форматирования.

На следующее утро София вошла в лабораторию и увидела Крауса, сидящего в кресле перед включенным монитором. Он не отрывал взгляда от экрана, словно пытался что-то вспомнить или осознать.

Она подошла ближе и мягко произнесла:

– Доброе утро, Александр. Может, тебе стоит отдохнуть от экспериментов?

Профессор медленно повернул голову и посмотрел на нее. В его глазах было что-то странное – ясность, почти детская, но вместе с тем абсолютное непонимание происходящего.

– Доброе утро, мэм… Простите, но мы знакомы? – спросил он тихо.

София замерла, чувствуя, как холодок пробежал по ее спине.

– Судьба – это не только ДНК, или звездная карта – сказала она, глядя на Крауса. – Это то, что мы выбираем сами. ДНК, звезды, окружающая среда и личный выбор – все это части сложной мозаики, которую мы называем судьбой.

Но иногда лучше оставить ее такой, какая она есть, не пытаясь изменить то, что нам не до конца понятно.

Молодой философ по имени Аран, посвятивший свою жизнь поиску истины, с детства увлекался восточной мистикой. Он стремился к самореализации, жаждал обрести просветление и постичь скрытые тайны бытия. Его путь был непростым: он ежедневно подвергал себя жестким духовным практикам, часами медитировал, практиковал йогические техники, ограничивал себя в пище и сне.