После мночисленных сложных исследований Гондра, Лао и Карел пришли к выводу, что жизнь на Вене может существовать еще около двадцати миллионов лет. С эволюционной точки зрения, это совсем немного, но вполне достаточно для возможной помощи, которую мы могли бы оказать.

Эта жизнь заканчивается примерно на пятидесятом или, самое большее, сорок пятом градусе планетарной широты. Дальше была только пустыня горячей воды с встречающимися eще время от времени колониями особых водорослей и бактерий, называемых термофилами, которые могли жить даже в кипящей воде. Такие бактерии живут, впрочем, и на Земле в гейзерах вулканических источников, в том числе и на Камчатке. Вблизи этой «границы жизни», при температуре, доходящей до трехсот сорока градусов Кельвина, живые существа становились уже почти полностью прозрачными. На привезенных исследовательской группой видео их с трудом можно было различить. Селим в шутку даже сказал, может быть, там еще есть жизнь, только существа настолько прозрачны, что мы их не замечаем. Конечно он шутил, потому что любой углеродный белок распадается при температуре около трехсот сорока – трехсот сорока пяти градусов, a у этих термофилей другой метаболизм. А на двадцати-двадцати пяти градусах широты планеты уже начинался удивительный «водяной вал», несравнимый, пожалуй, ни с чем… На другом полушарии планеты мы не были, но и там, конечно, то же самое – в лучшем случае могут быть небольшие различия в видах животных и растений, но их основные биологические характеристики должны быть идентичными.

Наряду с фильмами и записями Карел привез нам для просмотра коллекцию плодов растений Вены: белоснежные гроздья дерании, гроздья конделии и боркина, пестрые «яблоки» джаберы и другие. Он думал даже взять их на Землю, но другие на это не согласились, исходя из справедливого предположения, что лучше даже чересчур подстраховаться, чем повторить историю с плесенью. Так что все это нужно было выбросить, как предписано космическим законом. Ну, запрет есть запрет, и его нельзя нарушать…

На Вене мы пробыли еще два дня. Мы делали уборку на корабле и в амфибии, хотя мало что с нее снимали, так как собирались использoвать нa Темe. Кроме того, мы обсуждали планету и ее жизнь, наблюдая и комментируя фильмы, привезенные исследователями. Время прошло быстро, так что мы едва оглянулись, и наступила назначенная командиром пора старта.

Мы простились c Веной со смешанными чувствами. Мы так хотели помочь жизни на ней, перенести ее в другое место, более благоприятные условия…

– Когда-нибудь мы еще вернемся сюда, – сказала Гондра сразу после взлета с Вены, – если не мы, то другие, наши преемники.

– А скажи мне, Лао, – спросила Наталья, – как бы выглядели разумные существа, которые выросли бы из этой жизни под нашей опекой?

– Думаю, они были бы очень похожи на нас, – ответил зоолог, – но это во многом зависит от условий, которые мы сможем им создать. Потому что если, например, мы дадим им мало земли, то разумные существа могут возникнуть в воде, и было бы интересно посмотреть, как они будут выглядеть в это время.

– Зачем размышлять о том, что будет в таком далеком будущем? – вмешался Рамин, – давайте подумаем об исследовании Темы.

Он был совершенно прав, но разве можно не думать о планете, на которой жизнь уже процветала?…

А Вена уменьшалась все быстрей и быстрей. Вот она уже перестала заполнять весь экран, потом стала лишь самым ярким небесным телом, после Дарумы. Удаляясь от нее все дальше и дальше, мы приближались к Теме, которая была как раз на той же стороне Дарумы, что и Вена.