На площади воцарилась тишина. Эльмиты устраивались на траве, на каменных приступках и прямо на дощатой проезжей дороге, готовясь слушать певцов.

Участники состязаний выстроились в круг, и один из Старшин отворил дверцу огромной клетки. Выпорхнувшая стая розовых птиц с пронзительным щебетом закружилась над площадью: у каждой на шее висел медальон с порядковым номером. Хорошо обученные птицы опустились на плечи менестрелей, давая им возможность снять медальоны. Тот же самый Старшина позвонил в колокольчик, и пернатые жребии послушно вернулись в клетку.

Рыцарь-Поэт бросил взгляд на доставшийся ему номер. Он должен был выступать самым последним – пятым в пятой руке. Прицепив жребий к шнурку плаща, рыцарь смешался со зрителями. Вперед вышел первый певец.

Отбросив назад лиловую пелерину, он высвободил из складок ткани самиури – панцирь морской черепахи, выполнявший роль резонатора, с натянутыми поперек него струнами. Склонив голову к плечу и перебирая струны, менестрель запел. Самиури звенел и трепетал, рождая мелодию моря: плеск набегающих волн, свист штормового ветра, раздраженное шипение пены среди никогда не просыхающих камней... Песня рассказывала о черепахе, живущей на дне Великого моря, о рыбах, порхающих подобно птицам в подводных садах, о Желтой Морской Змее, которая обвивает неосторожных рыбаков и уносит их в потайные гроты... Летящие со всех сторон цветы были наградой певцу.

Менестрели сменяли друг друга, и зрители жадно ловили каждый звук, каждое слово. Они слушали баллады о сказочных странах, о таинственных лесах и знойных пустынях, о смелых рыцарях и прекрасных девушках, о добрых волшебниках и удивительных животных, которые живут далеко-далеко от Эльмитио... Одни поэты воспевали мудрых правителей, другие – своих возлюбленных, третьи – Большой город, где живут приветливые и веселые люди.

Солнце уже клонилось к закату, когда наконец пришла очередь рыцаря-Поэта, и на площади стало так тихо, что даже легкое дуновение ветерка казалось непозволительно громким. Тингури застонал и заплакал, вторя скорбным словам.

Женщины, не стесняясь, вытирали мокрые щеки, да и у мужчин блестели глаза: почти каждая семья недосчитывалась родственников, друзей и соседей.

Завороженные песней, эльмиты не заметили появления худого изможденного мужчины в пропыленной одежде. Темно-серые потускневшие глаза его еле выглядывали из-под сведенных страданием бровей, всклокоченная борода спускалась до пояса, и дрожащие пальцы непрерывно теребили ее седые пряди. Когда смолкли последние такты мелодии, незнакомец вышел в центр круга.

– Светлый Маг! – благоговейно произнес Старшина. – Мы рады видеть тебя на нашем празднике. Но что случилось с тобой? Отчего странен твой вид?

– Дочь... Моя дочь... – только и смог выговорить знахарь.

– Поющий Цветок возвратилась домой по твоему желанию, ее нет среди нас. Что встревожило тебя?

– Мою дочь похитили, – с трудом сказал несчастный отец. – Мрачный ярл задумал недоброе. Он хочет узнать от девочки, где находится рудник злат-камня. Мрачный не остановится ни перед чем, и если Поющий Цветок откроет ему тайну, народ эльмитов погибнет.