Курносик подошёл к Голубоглазику и сочувственно похлопал по плечу:

– Не расстраивайся, завтра новую крепость построим.

– А я и не расстраиваюсь, – ответил названый брат, – чего из-за песка-то расстраиваться?

Он считал себя уже взрослым и не любил, когда его жалели.

Тем временем, тучи затянули полнеба темно-синим полотном. Молнии, казалось, сверкали уже совсем рядом. Гром катался воль берега на старой телеге. Мальчишки похватали одежонку, валявшуюся на пляже, и, не одеваясь, поскакали домой.

Но добежать до своего двора ватага не успела.

– Давай сюда! – скомандовал самый главный ватаман и заскочил под козырёк ближайшего подъезда. Ватага сгрудилась под козырьком, сопя и отдуваясь. Все, словно заворожённые, смотрели на стену пыли, стремительно надвигавшуюся на город из-за реки широким фронтом.

Скоморох уныло наблюдал, как огромная, чем-то недовольная туча, закрыла солнце и заняла всё небо.

«Совсем, как мой батяня, когда приходит пьяный, или чем-то недовольный! – вообразилось мальчишке. – А вот и мать мечет молнии в отца! И тут сын, чтобы не слушать ругань родителей, выскакивает на улицу и со злостью переворачивает, подвернувшуюся под руку пустую железную бочку. Он начинает катать её по асфальту. Пустая бочка гремит. А если плохо гремит, то рассерженный парнишка зло пинает её ногами, чтобы гремела громче. Молнии и гром не нравятся туче-отцу, он и без них устал. Но он пока терпит, становится всё злее и мрачнее. Матери не нравится сгущающаяся чернота, и она мечет молнии всё чаще и ярче! Сыну не нравится, и давно надоела бесконечная брань, и он с остервенением накатывает грохочущую бочку на стену дома. Стены-соседи вздрагивают от неожиданности, но тоже пока терпят…»

Рядом со скоморохом стоит Курносик. Он видит совсем другую картину:

– Недолёт! – ведёт он военные наблюдения за небесным наступлением на землю. – Опять недолёт! А сейчас перелёт! А сейчас по нам шандарахнет! Берегись!!! – Наблюдатель плотно прижимается к стене, притягивая к себе друга Голубоглазика, стоящего в дверном проёме.

И впрямь, тут как шандарахнуло над самыми головами, что небо пополам раскололось. Полыхнуло и громыхнуло одновременно, а раскаты грома в страхе разбежались в разные стороны.

– Точно в цель попал! – ругается Курносик. – Шрапнелью бьёт, гад!

– Хорошо, что шрапнелью, – соглашается Голубоглазик, – а то, если бы фугасным снарядом – всех бы накрыло!

Шрапнель крупными редкими градинами заколотила по козырьку подъезда.

– Повезло! – радуется вместе с названым братом Курносик. – Закрывай глаза, сейчас ударная волна вдарит!

Неожиданный порыв ветра, подняв гору пыли и мусора, обломил несколько веток на старом тополе и злобно хлопнул дверью подъезда.

Голубоглазик навалился плечом на дверь, распахнул её, преодолевая напор ветра, ничуть не задумываясь над тем, что эта самая дверь секунду назад могла расшибить ему лоб. Благо, что Курносик-наблюдатель оказался очень хорошим сержантом и вовремя стащил друга с опасного бруствера в окоп подъезда.

Но Голубоглазику было не до предосторожностей. Во время вспышки молнии, когда небо раскололось надвое прямо над головой, он наконец-то увидел, что находится там, за небом. Много-много раз он пытался удержаться и не зажмуриться во время разряда молнии. Даже пальцами держал веки, чтобы они не моргнули. Но глаза всё равно моргали во время вспышки. Сегодня он об этом не думал. Он смотрел и видел: напротив, через дорогу, на автобусной остановке стоит кто-то очень похожий на волшебника из недавно прочитанной книжки.

В тот самый момент и шандарахнуло над головами. Небо раскололось пополам, и Голубоглазик вдруг увидел, что там – выше неба. Там, оказывается, ничего видимого нет, только ярко-белый, чистый, ослепляющий свет! И Голубоглазик теперь знал это точно, потому что увидел своими глазами.