Пересмешник так и не успел договорить, потому что Эсме приложила палец к губам и взгляд её устремился на что-то за его спиной. В больших глазах целительницы отразился страх, но она не закричала, не бросилась бежать, а с обреченным видом смотрела…

…на поднявшуюся из воды мерцающую сеть – полупрозрачную, но всё-таки осязаемую, да к тому же пугающе близкую. Что за исполинский рыбак решил поохотиться на «Невесту ветра»? Отчего-то это было страшнее, чем встреча с глубинным ужасом – быть может, потому что капитана не оказалось рядом. Хаген стоял и дрожал, как заяц; он понимал, что если выживет, то будет вспоминать об этой ночи со стыдом. Сеть внушала ужас, потому что держать её мог только Великий шторм.

Собрав последние остатки храбрости, пересмешник заслонил собой Эсме, такую же неподвижную, как и он сам мгновение назад.

Сеть ринулась на них. Хаген зажмурился.

«Заступница, пощади!»

Это было похоже на бег сквозь густые заросли – ветви секут по рукам, жалят лицо, а глаза открыть нельзя, если они тебе дороги. Так и бежишь вслепую, словно зверь, спасающийся от лесного пожара; мчишься, не разбирая дороги, скрываясь от угрозы, которая дышит в затылок. Интуитивно Хаген понял одно: ему нельзя падать. Нужно выстоять, и тогда всё будет хорошо.

А ещё он понял, что от этого врага сбежать не удастся…

«Сообразительный…» – прошептал кто-то. «Да… – раздалось в ответ. – Только ещё слишком мал!» «Ну и что? – возразил первый голос. – Смотри, как он стойко держится… другие на его месте от страха вопят, а то и чего похуже…» «Ну-ну, – насмешливо отозвался второй. – Так мы даже не начали! Готовься, парень!»

В следующий миг Хагену показалось, что его голова вот-вот взорвется: сразу две чуждые сущности проникли в его сознание и принялись там орудовать с бесцеремонностью воров, связавших сонного хозяина его же собственной простыней и принявшихся потрошить сундуки. Что они искали, он не понял, но перепугался до полусмерти.

«Не дергайся, хуже будет!»

Пересмешник и не дергался – он вел себя тихо-тихо, как маленькая рыбка, затаившаяся от мурены или кархадона. Перед его глазами беспорядочно скользили воспоминания; утаить хоть что-нибудь от чужаков оказалось невозможно – они бесцеремонно совали повсюду носы, отбрасывали ненужное, но подолгу рассматривали что-то, казавшееся самому магусу незначительным. Он именно этого боялся, когда заключал контракт с Крейном, он не хотел открывать свой разум кому-то ещё… и вот, доигрался.

«Ну что, подходит?»

«Сейчас… – Чужак что-то сделал, и Хаген взвыл – его тело от макушки до пят пронзила острая боль. – Да, пожалуй, сгодится… Не хнычь, моряк! Бывай здоров, свидимся ещё!»

И Заступница смилостивилась над пересмешником – он наконец-то потерял сознание…

… – Вставай.

Хаген с трудом открыл глаза. Луна неспешно проплывала по темному небу, «Невеста ветра» неслась вперед и вперед, как будто ничего особенного не случилось. Выходит, прошло не так много времени? Приподнявшись на локтях, пересмешник огляделся: перед глазами стоял туман, но не нужно было видеть капитана, чтобы его узнать.

Эсме на палубе не оказалось.

– Подымайся. Или тебе нравится здесь валяться?

Он наконец-то разглядел протянутую руку. Ладонь Крейна оказалась очень горячей… или это Хаген так замерз, пока был без чувств? Пересмешника начал бить озноб.

– Поздравляю, – сказал капитан без улыбки. – Ты прошел экватор и познакомился с его охраной. Должен заметить, ты вел себя весьма достойно. Многие ломаются сразу, просят отпустить, пощадить и так далее. Ты выдержал. Молодец!

Сдержанная похвала заставила матроса задрожать так, что застучали зубы. Выходит, это и было то самое морское крещение – вот это выворачивание наизнанку? Эти бесцеремонные руки, цепкие взгляды, насмешливые голоса?!