Был в этом событии и плюс: мы научились переселять из тела в тело, но жаль, что это действовало лишь на неодарённых. Псион сам по себе непроизвольно подстраивает своё тело под свою псионическую силу. И искусственно создать тело, способное выдерживать псионику, можно, но лишь используя весьма продвинутые технологии джоре. Там уже идёт не чистая биология, но уже и метафизика. В теории, мы могли создать новое тело для псиона, но это потребовало бы огромного труда и очень специфических ресурсов. Вдобавок принудительно перенести сознание мы не смогли бы из-за пассивного сопротивления, лишь самостоятельное переселение, то есть псион должен уметь обходиться без физического тела и до этого, а это уже внеранговый псион.

— Готов? — коротко спросила Уля. Было видно, что она уже с трудом себя сдерживала.

— Хм, а давай спустимся на планету? — предложил я на всякий случай. Всё-таки поглотители псионики на лайнере не особо мощные стояли, и я не хотел рисковать кораблём.

— Давай. И там я уже надеру тебе задницу, — сказала Уля.

Стоило телепорту материализовать нас на поверхности планеты, как в меня сразу же полетела многотонная глыба льда, оторванная секундой ранее от ледника, на котором мы находились. Уля явно была сильно зла, она практически не сдерживалась, а значит, сегодня точно будет не простой бой. На победу можно и не рассчитывать. Главное — по-глупому не подставиться.

Рывком ускорив скорость мышления, я смог рассмотреть подлетающую ко мне глыбу в сильном замедлении. Пора действовать. Уля в бою больше полагалась на телекинез предметов. Я же предпочитал его применять к себе, да и в целом принял на вооружение стиль боя Лори. А потому, рывком подпрыгнув в воздух, я оказался перед самой ледяной глыбой. Включив плазменный меч, применил к нему телекинез для силы удара и просто разрезал глыбу пополам, отводя оба куска от себя в сторону. Но уже за ней меня ждал град из более мелких льдин, от которых мне пришлось частично уворачиваться, частично принимать на телекинетический щит, а частично уничтожать на подлёте телекинезом.

Уже на вторую секунду боя я чувствовал, как мои мышцы едва ли не рвутся от напряжения, а кости чуть не ломаются от перегрузок. Скорость была просто сумасшедшая и, скорее всего, для стороннего наблюдателя я был просто силуэтом, который перемещался на большой скорости.

К пятой секунде игры в кошки-мышки, где я был мышкой, а Уля — кошкой, пытающейся меня поймать льдинами, мне пришлось пойти на хитрость и включить инерционный компенсатор скафандра, а то перегрузки уже привели к тому, что вся моя кожа была покрыта кровоподтёками, да и в глазах капилляры уже полопались.

Практически сразу стало легче, и я смог позволить включить синтетические мышцы скафандра для ещё большего ускорения. И в этот момент картина боя кардинально изменилась. Теперь уже я атаковал Улю, нанося один за другим удары плазменным мечом. Порой в секунду доходило до двадцати ударов, и некоторые из них Уля не успевала перехватить. Всё-таки противник скоростного типа, которым я, по сути, являлся, был очень нетипичным для неё. Но и тут она смогла меня удивить: в один момент пропустила меч к своему телу, и когда он начал уже испарять верхний слой её плоти, Уля схватила телекинезом меч и создала телекинетический взрыв в моём направлении. Парировать я не смог и отлетел более чем на сотню метров назад. И это был конец. Пока я летел и пытался стабилизировать свой полёт при помощи телекинеза, Уля переместилась к месту моего падения, и едва я упал, приставила мой же меч к моей шее.

Телекинетический щит не подпустил плазму к шее, но я прекрасно понимал, что стоит ей надавить всего в пару раз сильнее — и щит не удержит меч. А потому пришлось признать поражение.