– Да, что-то не так, – заметила Светлана. – Что-то найденное мной…

Она вдруг умолкла. Впервые за много часов Света встала на ноги и поймала себя на мысли, что корабль летит как-то иначе. Ведь сразу ощутила неладное, но поначалу решила: это из-за того, что долго валялась в постели.

– Ускорение, – выговорила она наконец.

– А, ты тоже заметила, – сказал Чисхолм, попытавшись изобразить кивок, не отрывая головы от подушки. – Я уж думал, кажется только мне.

– Мы больше не идем на половине g.

– Нет. Меньше. Возможно, две пятых? Или еще меньше?

Он пытливо глянул на нее, ожидая подтверждения, – и глаза его показались выпученными.

– Еще всего лишь двадцатый день. Нам остались сутки до Януса.

– Наверное, у изменения тяги есть веская причина.

– Единственное объяснение – проблемы с двигателем.

В голову пришла злая мысль: тягу ослабили, потому что заканчивается топливо. Надо же, какая неожиданность! В любую минуту двигатель заглохнет – и «Хохлатый пингвин» поплывет бессильно в ночь. И тогда уже не остановишься и не повернешь.

Жутко.

Но страх быстро прошел: ведь такого не может быть. Двигатель выдаст нормальную тягу до последней горстки топлива. И даже с минимальной оценкой его запасов надолго должно хватить. Для работы на Янусе, во всяком случае. Проблематично возвращение домой.

– И когда упала тяга? В «Шипнете» есть что-нибудь об этом?

– Ничего.

– И ни Белла, ни Крэйг не говорили с тобой?

– Наверное, ты не заметила: я уже не среди тех, кто решает судьбу корабля. Не хотят меня нагружать тяжелым делом командования. Они, знаешь ли, добрые.

Он накачан лекарствами до такой степени, что балансирует на грани беспамятства. Светлана подумала – они и в самом деле добрые. И понадеялась, что в ее лице не отразились ни жалость, ни ужас.

– Мне нужно кое с кем переговорить, – сказала она. – Может, они и не заметили наших неприятностей.

– Белле не понравится, если ты покинешь медицинский отсек.

Светлана улыбнулась умирающему:

– В конец концов она скажет мне «спасибо» за это.

В медицинском центре на дежурстве никого не оказалось. Ноги Светланы неслышно ступали по галерее. Чем больше бывший глава реакторщиков думала об изменении тяги, тем меньше ее причиной казалась неисправность. Реактор либо работает, либо нет. Промежуточного режима попросту не существует. А поскольку топливо закончиться еще не могло, остается одна возможность: уменьшить тягу приказала Белла.

Наверняка она засомневалась.

Светлана шла по коридорам, довольная тем, что на ночной вахте светили лишь тусклые красные лампы. На всем пути навстречу попалась только Бренда Гэммел, из группы наружных работ – группы Перри. Бренда глубоко задумалась и лишь рассеянно кивнула. Хорошо, что не попался никто из ее собственного отдела. Слишком много было бы неприятных вопросов: где была, что делала, и так далее. Но по мере продвижения уверенность Светланы колебалась все больше. Если Белла начала сомневаться, может, подождать, пока сомнения не усугубятся и ситуация не дозреет сама?

Конец ознакомительного фрагмента.