Ее усиленные телепатические способности позволяли вытягивать сознание невероятно далеко и передавать мысли на другой конец света. Обычно она использовала эту способность, чтобы общаться с Фитцем – или проверять, как там Силвени и все ли хорошо с ее беременностью. Но сегодня ей нужно было поговорить отнюдь не с ними.
«Киф?»
Она послала мысль крутиться в бездонную черноту, толкая зов изо всех сил. Раньше она всегда общалась только с телепатами и не пробовала ничего другого – этими словами Софи обычно оправдывала свое бездействие. Но на самом деле она боялась, что не сможет ему доверять.
Или что он проигнорирует ее.
«Киф?» – еще раз позвала она, вновь и вновь повторяя его имя. Он не мог ответить ей сам, поэтому нужно было связаться непосредственно с его мыслями.
Она прижала сознание ниже, представляя, что нацелилась на его разум, как стрела, рассекающая ночь. Прилив тепла переполнил голову, когда она наконец достигла цели, а вместе с ним послышалась одинокая дрожащая мысль.
«Фостер?»
«Да! – передала Софи, но слишком громко. Чуть понизив ментальный голос, она спросила: – Слышишь меня?»
«ОФИГЕТЬ. Присуждаю тебе победу за самый жуткий телепатический прием!»
«Прости! Я тебя напугала?»
«А ты как думаешь? Как Фитц не писается, когда ты такое вытворяешь… или, погоди, ПИСАЕТСЯ?»
«Какой же ты противный».
«Я не противный. Я реалист. И, эм… значит, ты сейчас просматриваешь мои воспоминания?»
На самом деле, Софи не знала, сможет ли сделать это на таком расстоянии, но это было неважно. Она не раз поплатилась за нарушение законов телепатии.
К тому же, раз она собиралась довериться Кифу, надо было поверить.
«Я слушаю только то, что ты говоришь», – заверила она, хотя самые громкие мысли гудели на задворках сознания, как включенный телевизор. Поэтому она слышала, как он радуется тому, что она в порядке – и еще больше тому, что с ним все еще разговаривают. А еще он очень волновался, что кто-нибудь их застукает.
«Я не вовремя?» – спросила она.
«Нет. Но я рад, что Руй с Алваром так крепко спят. А то я завизжал и задергался, когда услышал твой голос».
Софи поежилась, подумав о том, как близок Киф к одному из ее похитителей – и к псионипату, напавшему на них с Бианой.
«Можешь выйти, чтобы поговорить?»
«Мне нельзя покидать комнату без одного из них. Но можно поговорить и здесь, главное – не шевелиться. Ну… как дела? Что-то случилось?»
«Помимо того, что ты разрушил часть Фоксфайра?»
«Эй, была моя очередь взрывать школу. А то ты заграбастала все веселье».
«Это не шутка, Киф».
«Все зависит от нас. Захотим – станет!»
Софи вздохнула, посылая мысленную рябь раздражения.
«Никто ведь не пострадал, так?» – спросил он.
«В этот раз тебе повезло», – согласилась она.
«Везение тут ни при чем. Я все продумал».
«Именно такая самоуверенность тебя и погубит».
«Не обязательно. Знаю, тебе неприятно это слышать – и, поверь, я тоже не рад, – но… я, вроде как, важен для их планов. По крайней мере, мне так кажется. Я все еще разбираюсь. Но они точно хотят, чтобы я был с ними. Надо просто втереться к ним в доверие, пока они не сказали, в чем дело. И сегодня я в этом преуспел. Финтан точно был готов вступить в команду Кифа, когда я пришел на место встречи, чтобы меня забрали в убежище».
От его слов Софи подташнивало. Но она напомнила себе, что у него есть причины – те же, по которым она с ним связалась.
«Раз ты действительно останешься с ними, то позволь мне помочь. Тебе нельзя постоянно убегать, рано или поздно тебя поймают. Поэтому я буду связываться с тобой каждую ночь, и ты будешь рассказывать, что узнал».
«А идея-то хорошая, – признал он. – Правда, так я не смогу воспользоваться гениальным планом побега. В нем даже нет никаких взрывов. Только КУЧА шкур шелки».