– Нашего брата прибыло, – констатировал Николай Григорьевич, – пора уступать место новому поколению.

– Я готова, – заявила Эсфирь Яковлевна. – У меня теперь одна мечта: очнуться на Земле и остаток дней подышать свежим воздухом.

Все понимали, что рано или поздно, а криогенной установки не избежать. Устроили праздник в честь рождения нового космонавта Дмитрия Александровича. На празднике выпили по бокалу фруктового вина, изготовленного Ольгой Евгеньевной. После этого Николай Григорьевич выдал новоиспеченным родителям свидетельство о рождении Димы с указанием даты рождения 20 января 2105 года и места рождения: внешнее облако Оорта на расстоянии две третьих светового года от Солнечной системы.

Через день после веселого вечера коллектив провожал Эсфирь Яковлевну в долгий сон до лучших времен.

Сама по себе процедура постепенного обезвоживания организма с заменой воды в клетках жидкостью, не расширяющейся при замораживании и размораживании, не была болезненной и опасной, поскольку тысячи раз была проверена на практике. Машу беспокоило то обстоятельство, что Эсфирь Яковлевна была больна и очень ослаблена. Поэтому к процессу замораживания Маша готовилась очень тщательно и проводила его с высокой осторожностью.

Прошло еще два года, и рядом с камерой Эсфирь Яковлевны расположились камеры Николая Григорьевича и Юрия Федоровича. Перед уходом в царство сна Николай Григорьевич собрал коллектив и объявил о своем решении, поручив исполнение обязанностей командира Вадиму Аркадьевичу.

– Ты самый грамотный из нас, ты сможешь, – обратился он к ученому, – а с управлением космолетом и дисколетами вполне справятся Александр с Марией. Ольга Евгеньевна вас прокормит. Самая важная задача у маленького Димы – ему надо выжить.

И снова потянулись дни, месяцы, годы в ожидании чуда. Александр с Машей на дисколетах периодически вылетали к летящему впереди астероиду, отсекали лазерным лучом часть его ледяного тела и пополняли запасы чистой воды, направляя ее, многократно пропущенную через систему регенерации, в камеру электролиза для получения водорода и кислорода – горючего для дисколетов. Ольга Евгеньевна и помогающий ей Вадим Аркадьевич продолжали расширять сельхозугодья, превращая внутренности космолета в сплошные поля, грядки и сады, а Дима расхаживал то на двух, то на четырех конечностях по внутренней поверхности вращающегося цилиндра или катался на полукруглой спине Роба по всем секторам космолета.

Вадим Аркадьевич уже давно пытался разгадать одну загадку: почему электромагнитное зондирование первого астероида, с которого пополнялись запасы воды, показывало, что он состоит из чистой воды с небольшой примесью метана, а вот второй, меньшего размера, представляет собой толстую оболочку льда, внутри которой находилось очень твердое ядро, наполненное газовым скоплением. Практической потребности трогать эту оболочку второго астероида не было – до тех пор, пока не иссякнут запасы воды в первом. А любопытство, присущее всем разумным существам, подталкивало Вадима Аркадьевича разобраться с вопросом: а что там, что там внутри? Он не предпринимал никаких практических мер для удовлетворения этого любопытства, опасаясь за жизнь всей группы космонавтов. Наконец, он придумал, с его точки зрения, безопасный вариант действий.

– Александр, – обратился он к пилоту, – давайте оставим пока первый астероид, а для пополнения запасов воды снимем слой снежного покрова с поверхности второго.

К этой операции пришлось привлечь кибернетического помощника Роба, который начал ползать по астероиду, сгребать сугробы и прессовать их в кубы, размером в один метр. Эти-то кубы и приходилось транспортировать к космолету.