– Послушай, – сказал Силлаайн Яну Павлу. – Я больше не собираюсь играть с тобой в игры. Ты говоришь на общем, а я не говорю на польском, так что отвечай на мои вопросы на общем.

– И что вы мне сделаете? – спросил Ян Павел по-польски. – В тюрьму посадите?

Забавно было смотреть, как все сильнее багровеет физиономия Силлаайна, но тут в комнату вошел отец, вид у которого был крайне усталый.

– Ян Павел, – велел он. – Делай то, что тебе говорят.

– Они хотят меня у вас забрать, – сказал Ян Павел на общем.

– Ничего подобного, – возразил полковник.

– Он врет, – ответил Ян Павел. Полковник слегка покраснел. – И он нас ненавидит. Он думает, что мы бедные и что иметь столько детей – просто отвратительно.

– Неправда, – сказал Силлаайн.

Отец не обратил на него никакого внимания.

– Мы в самом деле бедные, Ян Павел.

– Только из-за Гегемонии, – ответил Ян Павел.

– Не читай мне мои собственные проповеди. – Отец перешел на польский. – Если не станешь делать то, что тебя просят, они могут наказать маму и меня.

Порой отец тоже умел найти подходящие слова. Ян Павел снова повернулся к Силлаайну.

– Я не хочу оставаться один с вами. Хочу, чтобы она тоже была здесь.

– Часть теста заключается в том, – сказал Силлаайн, – чтобы выяснить, насколько хорошо ты умеешь исполнять приказы.

– Значит, я его провалил, – ответил Ян Павел.

Женщина и отец рассмеялись, но Силлаайн оставался серьезен.

– Очевидно, что этого ребенка учили неподчинению, капитан Рудольф. Идемте.

– Никто его не учил, – сказал отец.

Ян Павел заметил тревогу в его взгляде.

– Никто меня не учил, – подтвердил мальчик.

– Мать даже не знала, что он умеет читать на уровне колледжа, – тихо проговорила женщина.

Уровень колледжа? Яну Павлу это показалось забавным. Если знаешь буквы, чтение – это просто чтение. Какие тут могут быть уровни?

– Она хотела, чтобы вы так подумали, – возразил Силлаайн.

– Моя мама не врет, – заявил Ян Павел.

– Нет-нет, конечно, – кивнул Силлаайн. – Я вовсе не имел в виду…

Теперь стала ясна правда: он боялся. Боялся, что Ян Павел может не пройти этот тест. И страх его означал, что власть в данной ситуации принадлежала Яну Павлу – даже в большей степени, чем он мог предположить.

– Я отвечу на ваши вопросы, – сказал Ян Павел, – если она останется здесь.

На этот раз он знал, что Силлаайн скажет «да».

В конференц-зале в Берлине собралось около десятка экспертов и военных чинов. Все уже читали доклады полковника Силлаайна и Хелены, видели результаты теста Яна Павла, смотрели видеозапись разговора Силлаайна с Яном Павлом Вечореком до, во время и после теста.

Хелену забавляло недовольство полковника, вынужденного наблюдать, как им манипулирует шестилетний поляк. Тогда, естественно, это было не столь очевидно, но после нескольких просмотров видео становилось ясно до боли. И хотя все сидевшие за столом вели себя достаточно вежливо, некоторые не удержались от приподнятых бровей, кивка или легкой улыбки, услышав слова Яна Павла: «Значит, я его провалил».

Когда видео закончилось, русский генерал из ведомства Стратега спросил:

– Он что, блефовал?

– Ему всего шесть, – пожал плечами молодой индиец, представлявший Полемарха.

– Именно это больше всего и пугает, – заметил преподаватель Боевой школы. – Как, собственно, и во всех детях в Боевой школе. Вряд ли многим за всю свою жизнь доводилось встретить хотя бы одного такого.

– Значит, капитан Графф, – спросил индиец, – по вашему мнению, он не представляет собой ничего особенного?

– Они все особенные, – ответил Графф. – Но этот… У него выдающиеся результаты тестов, на высшем уровне. Может, и не самые лучшие из всех, что нам встречались, но тесты не настолько хорошо предсказывают будущее, как нам бы хотелось. Что меня впечатлило, так это его умение вести переговоры.