Жак вернулся в свой отдел, положил огромную коробку с дисками на свой рабочий стол и только хотел присесть, как вдруг по громкой связи объявили:

– Жак Никольсоб, за вами вертолёт прилетел, пройдите на вертолётную площадку.

– Ну вот, началась беготня, работать спокойно не дадут, – недовольно пробурчал он и добавил, глядя на своих коллег: – Не забудьте заявления написать, кто хочет со мной на новое место переходить. И работайте, работайте.

И снова хохот раздался. Жак положил в чемодан распечатку наблюдений за излучением, закрыл его на кодовый замок, пристегнул наручником к левому запястью, проверил надёжность, и только после этого направился к вертолётной площадке, где его уже поджидал вертолёт. Сквозь рокот двигателя и шум от лопастей до него донёсся вопрос пилота:

– Жак Никольсоб?

– Да, он самый.

– Тогда забирайтесь в кабину и устраивайтесь удобнее, взлетаем. Президент очень не любит ждать, – сказал пилот.

Жак удобно устроился рядом с пилотом, надел пилотную гарнитуру, и они быстро взмыли в осеннее небо, направляясь на встречу с Президентом. Он явно ощутил на себе перегрузку при взлёте, так как до этого мало летал на вертолёте, а армейский опыт полётов стал уже забываться. «Неужели мне теперь нужно не только ездить на автомобиле, но и летать на вертолёте, чтобы добраться до работы и обратно? – подумал Жак, наблюдая за пейзажами и архитектурой зданий из кабины вертолёта. – А менять место жительства не очень-то и хочется – родительское гнёздышко всегда тянуло, и будет тянуть к себе, чтобы там ни говорили. Значит, нужно завоевать благосклонность и расположение Президента, чтобы он выделил вертолёт – воздушную маршрутку – не только для меня, но и для тех моих коллег, которые будут работать вместе со мной. Но загадывать наперёд столь много желаний, пожалуй, не стоит, просто надо реально показать свою заинтересованность работой, а там – видно будет…»

– А вы знаете, куда мы путь держим? – через гарнитуру спросил пилот.

– Понятия не имею, – прямо ответил Жак.

– И не страшно вам лететь вот так?

– Нисколько! Я – бывший военный, разведчик и снайпер, поэтому чувство страха у меня притупилось. Президенту я доверяю и вам… тоже.

– А если вот так?! – и пилот молниеносно приставил пистолет к левому виску Жака. – Что на это скажете?

– Да ничего не скажу, – холодно и спокойно ответил Жак, – а сделаю вот так, – и он правой рукой применил против пилота болевой приём.

Пилот не успел опомниться, выпустил штурвал из левой руки и закричал:

– Больно! Отпусти!

– А если не отпущу? – и Жак ещё сильнее сдавил руку пилота. – Ты на кого работаешь? На Президента или на теневые структуры?

Пилот хотел высвободить свою руку, но Жак левой рукой с металлическим чемоданом так ударил его по левой руке, что пилот почти потерял сознание. Машина стала неуправляемой и начала быстро терять высоту, она входила в штопор, а для вертолёта это было самое опасное. Жак краем глаза заметил второй вертолёт, который быстро приближался к ним, он понял, что допустил оплошность – сел не в тот вертолёт. Сейчас самым важным было выровнять положение машины и посадить её на землю, но ему мешал пилот, который начал приходить в себя.

Жак ещё раз ударил пилота металлическим чемоданом по голове, затем перекинул его через спинку сидения, и изо всех сил стал выравнивать положение вертолёта. Это ему удалось почти у самой поверхности земли, благо они летели над полем, где не было кустарников и деревьев. Жак толкнул ручку штурвала от себя, и вертолёт резко замедлил своё падение, а дальше уже было не так важно, как посадить его на поле – мягко или жёстко, лишь бы вертолёт ровно коснулся поверхности земли. Он открыл дверцу кабины, чтобы своевременно выпрыгнуть и покатиться по полю, как можно дальше от жёсткой посадки вертолёта.