Далеко не сразу я сообразила, что “бравый” курсант пригласил девушку в ресторан. Все мои мысли затмевало роскошное сияние бирюзовых глаз нелианца.

Мы с Утоном, по-прежнему занятые бестолковым спором, подошли к прозрачной стене учебной лаборатории. Утон остался снаружи, а я осторожно вошла, стараясь ничего не зацепить и не повалить из удивительных экспонатов.

Странные вращающиеся конструкции, меняющие форму спиральки из соединенных притяжением жидких цветных шариков, находящиеся в непрерывном движении… Внимание привлек маленький радужный комочек под прозрачным куполом, тоже подвижный, будто живой. “Образец антиматерии” – надпись на стекле.

Моя недавняя курсовая работа называлась “Антиматерия и антигравитация”. Пятьдесят процентов приблизительных расчетов, сорок процентов еще более примерных версий и всего десять процентов чужих практических опытов. В итоге – минимум достоверно подтвержденной информации.

И вот… Передо мной забрезжил свет великого открытия! Научного прорыва!

Я прилипла кончиком носа к защитному куполу образца.

– Проктикантка Илооона! – прогремел над ухом Дядя Сом. – Не отвлекайтесь.

Я по-солдатски вытянулась перед ним.

– Готовы получить первое робочее зодание?

– Всегда готова.

– Отлично. Скоро на станцию прибудут делегаты для участия в Общественном собрании. Многие из них в позновательных целях возьмут с собой детей. Малыши должны находиться под бдительным присмотром. Ваша цель – устроить веселый детский праздник и проконтролировать поведение юных гостей.

– Простите, Дядя Сом, но я – антиматерия, не аниматор, – мысли спутались, в горле запершило. – Хотела сказать, что моя профильная работа – заниматься изучением свойств антиматерии, а не приглядывать за детьми. У меня нет детей, и я не получила педагогического образования. Поймите, я не умею воспитывать малышей.

– Вы обещали знокомить жителей нашей галактики с культурой вашего народа, – строго напомнил куратор. – Споете детям песни, росскажете сказки. Главное, смотрите, чтобы они не розбежались и не поранились. Проведете праздник и сможете приступить к исследованию антиматерии.

– Могу попросить дать мне в помощники робота? – я поняла, что не удастся отвертеться.

– Дети ломают роботов, – нахмурился Дядя Сом.

Я онемела. Представила, как маленькие монстрики крушат все вокруг, и душа закатилась в пятки.

– На станции работают нелианцы. Одного сама видела. Их сила ментального воздействия валит с ног огромного вилора. Нелианец запросто успокоит детей и не даст им убежать.

Мне он вообще спас рассудок. Не дал сойти с ума от страха по пустяку из-за ушибленного курсанта.

Я понимала, именно рыжий красавец успокоил меня ночью и подарил сладкие сны. Он знал, что с юным калемеем не случилось ничего страшного.

– Он один, – пробасил в печальной задумчивости Дядя Сом, – Его нельзя подпускать к малышам.

– Потому что он хищник? – прошипела я, возмущенная несправедливой дискриминацией.

– Не только поэтому, – Дядя Сом потер ладони перепончатых лап. – Что может он знать о детях?.. У него не было детства!

– Не было детства? Что вы имеет в виду, куратор? Нелианец – сирота, вырос в приюте?

– Инкубаторы ускоренного розвития, – тяжело, почти по слогам проговорил Дядя Сом. – Нелианцы выращивают в них не только своих кормовых животных, но и свое потомство… Он родился взрослым!

– Какой ужас! – я не сдержала чувств.

– Да, это ужасно, – куратор опустил широкий нос к экрану своего планшета и стал переводить на мой язык анкетные данные сотрудника.

– Один живой экземпляр мужского пола расы нелиш. Темно-рыжий неяркий окрас. Глаза сине-зеленые. Возраст четыре года. Собственность нелианской корпорации “Горный Пыльник”. Находится в аренде по контракту обслуживания поставленной техники.