Другое дело, что на военных кораблях она не летала. Ей нечего было там делать. Свою деятельность Наталья не афишировала, о ее работе и должности знали лишь те, кому положено было знать. И не более. Все остальные, включая ее собственных детей, были уверены, что мама преподает статистические вероятности в Звездной академии. Что, кстати говоря, тоже было правдой. Она там преподавала. В свободное время.

Тем временем темный попросил ее назвать свое имя.

– Наталья Вереева, – сказала она и почему-то покраснела.

Кожа слева просто зашлась огнем. Желание почесаться стало нестерпимым.

– Вам нехорошо? – встревожился владыка.

Наталья прикусила язык, с которого уже рвалось: «Почешите меня, пожалуйста!»

Должно быть, выражение лица у нее при этом получилось самое зверское. Понять бы еще, что с этим самым лицом… Лур Ра’хард подскочил и понесся в коридор, призывая лекаря.

«Хорошо еще, что я язык темных знаю…» – подумала Наташа. На самом деле ей, как и остальным сотрудникам отдела аналитики, пришлось выучить не только этот язык, но и языки всех членов Галактического союза. И отдельным бонусом – язык орков, с которыми земляне как раз сотрудничали очень и очень активно.

У лекаря кожа была просто смуглая, без всякого отлива. Волосы – не такие длинные, как у владыки, и заплетенные во множество мелких косичек.

– Как вы? – обеспокоенно спросил он.

Наталья не смогла вспомнить, как это будет на языке темных эльфов, и поэтому проговорила на общегалактическом:

– Чешется. Невозможно терпеть. А я рукой пошевелить не могу.

– Чешется потому, что кожа регенерирует, – с гордостью пояснил лекарь. – Чего, кстати, не так легко было добиться, потому что вы были обуглены. А наши аппараты настроены на нас, но никак не на человека.

Говоря, он, судя по звукам, копался в каком-то шкафчике, а потом подошел к Наталье, держа в руках большую прозрачную банку с чем-то белесым.

– А шевелиться не можете, потому что я не хотел, чтобы вы дергались и мешали срастаться костям и тканям вашего тела.

Он склонился над ней и нажал на точки в основании черепа.

Наталья ощутила, что может двигать руками и тело ее снова слушается.

– Вот интересно, – пробормотал лекарь, начиная втирать мазь. – Виды разные, а точки на теле – одни и те же. Не считая, конечно, рептилоидов.

– Доктор!!! – воскликнула она на общегалактическом в полном восторге. – У меня получается!

– Только не переусердствуйте, – проворчал темный, не останавливаясь. – Никаких резких движений. Никаких попыток подняться.

– Что тут происходит? – раздался от входа недовольный голос владыки.

Лекарь тут же встал по стойке смирно, а Наташа застонала, потому что те места, что не были намазаны волшебным снадобьем, зудели нестерпимо.

– Почему вы касаетесь нашей гостьи? – продолжил лур злобно.

– Потому что я ее лечу, – с почтением и без тени насмешки отозвался лекарь.

Ответом ему послужила громко хлопнувшая дверь в палату.

Лекарь склонился над Натальей и размеренно продолжил наносить мазь.

У владыки претемного лура Ра’харда выдержка была абсолютной. И когда он показывал свой гнев, это была демонстрация. Не больше и не меньше.

Поэтому когда его коллеги по Галактическому совету говорили: «О! Опять этот бешеный темный впал в ярость!» – это обозначало только то, что им позволили эту ярость увидеть. Потому что так было необходимо для дела.

Но вот сегодня…

Когда он увидел лекаря, склонившегося над обнаженной женщиной… Когда он буквально почувствовал, как чужие руки дотрагиваются до ее розовой кожи… Когда он услышал довольный возглас…

У него в голове помутилось, а глаза застлала алая пелена ярости.