Здесь была похоронена его жена. Селесту погребли на кладбище Бруксайд, в двух шагах от устья Литл-Данкана, у часовни, где по воскресеньям в полдень всегда раздавался колокольный перезвон. Его родители тоже лежали рядом.

Мэтт не сомневался, что и его когда-нибудь похоронят здесь… но в последнее время это убеждение пошатнулось.

На прошлой неделе он относил цветы на могилу Селесты и сразу за кладбищенскими воротами вдруг испытал мрачную уверенность в том, что ветра судьбы унесут его куда-то далеко, где он и встретит свой конец.

Мэтт, как Лиллиан Бикс, как все остальные, пал жертвой предчувствий.

Уродливый белый корабль-призрак показывался в небе каждую ясную ночь. Неудивительно, что Лиллиан боялась. Кто, черт побери, не боялся? Но Мэтт Уилер не собирался падать духом. Делай что должен и не сдавайся. Так и надо поступать.

Он услышал, как Энни провожает последнего пациента, и собрался выйти в коридор, чтобы озвучить приглашение, но тут зазвонил телефон. Неурочный звонок Джима Бикса еще больше усилил тревогу Мэтта.

– Надо поговорить, – сказал Джим.

Мэтт сразу же подумал, что дело в визите Лиллиан.

– Что случилось? – спросил он осторожно.

– Не телефонный разговор. Заглянешь в больницу после работы?

Значит, дело не в Лиллиан. Джим говорил чересчур взволнованно. Не так, как человек, только что узнавший о грядущем отцовстве. Голос его звучал намного мрачнее.

Мэтт взглянул на часы:

– У Рэйчел сегодня мало уроков, и она обещала приготовить ужин. Может, встретимся завтра за обедом?

– Лучше сегодня. – Джим взял паузу. – Я работаю сверхурочно, но готов заскочить по дороге домой. Ты не против?

– Насколько поздно?

– Скажем, в одиннадцать? В полдвенадцатого?

– Это важно?

– Да.

Никаких «наверное» или «вроде бы». Четкое «да». По коже Мэтта пробежали мурашки.

– Давай, – согласился он. – Буду ждать.

– Хорошо, – ответил Джим и сразу повесил трубку.

Мэтт поймал Энни в дверях.

Когда он сообщил о пятничной вечеринке, та улыбнулась и пообещала прийти. Фирменная улыбка Энни Гейтс. Она поблагодарила Мэтта, тронула за руку. Он проводил ее до стоянки.

«Господи, – подумал Мэтт, – наши чувства то просыпаются, то затихают, но сейчас определенно не спят».

Эта мысль приятно удивила его.

Перед тем как сесть в свою «хонду», Энни приобняла Мэтта. Прикосновение оказало целительное воздействие. Плохо быть одному, когда в мире происходят непредвиденные события.

В декабре 1843-го исследователь Джон Фримонт наносил на карту территории, позднее ставшие штатом Орегон, и как-то раз, спасаясь от ужасной снежной бури высоко в Каскадных горах, всего за день спустился к озеру, окруженному мягкой зеленой травой, – короче говоря, попал из зимы в лето. Гряду, от которой Фримонт пустился в путь, он назвал Зимней, а озеро, где его группа разбила лагерь, – Летним.

Полтораста лет спустя штат по-прежнему был примечателен в первую очередь своим ландшафтом. К югу от Портленда, между Каскадным и Береговым хребтами, на сто восемьдесят миль простиралась долина Уилламетт, главная житница штата. К западу от Береговых хребтов расположился прибрежный Орегон, полоса сельскохозяйственных земель и лесов протяженностью в двести восемьдесят и шириной в двадцать пять миль, по которой были разбросаны мелкие рыбацкие деревеньки.

Бьюкенен был крупнейшим из прибрежных городов, грузовым портом на берегу широкой, но мелкой бухты. Благодаря основанной в 1895 году целлюлозно-бумажной фабрике Дансмьюира к концу двадцатого века его население выросло почти до сорока тысяч жителей. В доки поступали товары изо всех стран тихоокеанского побережья, а рыболовный флот был крупнейшим к югу от Астории.