Валентин благосклонно внимал. Да, он показал, что знает гораздо больше, чем предполагали туземцы, – откуда, спрашивается? Но так было надо. А насчет агентуры Квай сказал зря, Валентину не было до нее дела, кроме, пожалуй, Астры. Прочие же продажные человечишки – если только можно назвать донника человеком или хотя бы человечишкой – не стоили специального внимания. Будут ли они богаты или бедны, свободны или нет, будут ли и дальше гнить на Дне живьем или станут гнить в местной почве в виде трупов – какая разница? Да ни малейшей!

Давить членов комиссии приходилось, к сожалению, только фактами и логикой. И Валентин не был настроен так уж радужно.

– Второй случай симуляции болезни за последние дни, – лениво сказал он. – Туземцы повторяются. Когда они поймут, что этот метод с нами не работает, – а я думаю, что они это уже поняли, – то перейдут к новой тактике. Наверное, хором «включат дурака». У них к этому природные способности. Хочешь пари?

– Не хочу, – засмеялся Квай. – Не люблю проигрывать.

«Кажется, я становлюсь провидцем», – подумал Валентин, когда комиссия вновь собралась и председатель предложил каждому высказаться по сути дела. Члены комиссии по очереди брали слово. Один за другим, простодушно моргая, они сообщили, что плохо понимают, зачем их, собственно говоря, сюда привезли, вырвав из семейного уюта: ведь каждому понятно, что метеорологические ракеты – дело нужное, поскольку в отдаленной перспективе оно, возможно, сулит хоть какое-нибудь управление погодой, а то ведь житья нет от этих ураганов. Избыточность мощности ракеты и катапульты? Возможно. Но что в этом плохого? Страховка от разных случайностей, на которые так щедра планета, и не более. Дно – это Дно. А если никаких случайностей не произойдет, то ракета заберется повыше, только и всего. Наверное, так надо, метеорологам виднее. «Чистому небу» можно и нужно доверять…

Расчетам они не верили, соглашаясь, впрочем, передать их для изучения лучшим специалистам по баллистике. О нуль-передатчике слыхом не слыхивали. Один вообще не понимал, о чем идет речь, спрашивал, что такое орбита, и был потрясен, узнав, что планета имеет, оказывается, шарообразную форму. Другой бубнил, что не след государству вмешиваться в частную инициативу, это подрывает основы. Лишь трое высказали осторожное сомнение и предложили продлить работу комиссии вплоть до сезона ураганов.

– Чтобы застрять здесь на полгода? – осведомился хор из нескольких возмущенных голосов.

– Нет, но…

– Что значит «но»? Застрянем ведь! Я тебя знаю, ты от жены готов удрать куда угодно, а остальные тут при чем?

– Кто, я готов удрать от жены? Сам ты кобель! Кобель и дурак!..

Поднялся гвалт. Карлики разом вскочили, как подброшенные мощной пружиной. Даже не верилось, что Дно – тяжелая планета. Кто-то тряс кого-то за грудки, кто-то прилаживался направить жилистый кулачок кому-то в ухо. Вопили все. Председатель сломал о столешницу деревянный молоток, запустил обломками в чью-то морду. Еще чуть-чуть, и дело обернулось бы групповой дракой.

– Молчать! – во всю силу легких гаркнул Валентин.

Нет, что за прелесть родиться и провести почти всю жизнь на нормальной планете! Объем легких у посланца Терры был что надо, голосовые связки находились в полной исправности, так что в зале, казалось, лопнула акустическая бомба. Точно так же кричал Исиро Томита, командир Молниеносной эскадры, выводя свой потрепанный эсминец на курс сближения с неприятельским флагманом. И потомок не подвел предка.

Тишина не наступила – она просто рухнула. Даже Квай, присев, ковырял в ухе. Туземцы же просто окаменели, разинув рты. Жидкие волосенки на черепе председателя комиссии стояли дыбом.