Процедура обучения на Вудстоке весьма своеобразна. Явившись сюда в прошлый раз, я попросил паутину научить меня боевым искусствам. Я ожидал, что окажусь в виртуальном спортивном зале, где виртуальный инструктор будет показывать разнообразные приемы, которые я буду отрабатывать на виртуальных партнерах. Но все оказалось не так.

Мне не показали ни одного приема. Если бы паутина разменивалась на такие мелочи, ей пришлось бы хранить отдельную школу рукопашного боя для каждой разумной расы, ведь техника рукопашного боя разумных рыб по определению должна отличаться от техники боя разумных птиц. Но паутина не учит технике, паутина учит только общим принципам, единым для всех разумных существ.

Не могу сказать с полной уверенностью, что паутина именно учит. Мне кажется, она просто перестраивает душу обучаемого в соответствии с теми знаниями, которые он должен получить. Берется оригинальная душа, вычисляется то, что должно получиться в результате, и первое превращается во второе. А потом проводится практическое занятие, в ходе которого паутина убеждается в том, что обучение проведено корректно.

По-моему, дело обстоит именно так. Иначе я не могу объяснить, почему я так быстро и твердо усваивал сложнейшие концепции, абсолютно новые и чуждые. Для закрепления каждого из полученных навыков обычно требовалась только одна тренировка, изредка две, и после этого паутина сразу переходила к следующему занятию.

Если предположить, что знания и навыки, полученные здесь, сохранятся и на Земле, приходится признать, что я превращаюсь в бойца колоссальной силы. Моя физическая сила не изменилась, если не считать того, что теперь я могу кратковременно включать форсированный режим, сознательно выбрасывая адреналин в кровь. Это вредно для здоровья, так не следует делать без крайней необходимости, но когда необходимость наступит, я смогу это сделать.

Сильнее всего изменилась нервная система. Я научился сосредотачиваться на главном, отсекая ненужное. Теперь, когда я нахожусь в боевом режиме, мое зрение подобно зрению лягушки – я не вижу пейзаж, я вижу только движения противника. В бою я не имею ни эмоций, ни мыслей, я перестаю быть человеком, я просто боевая машина. Потом, после боя, я вспоминаю свое состояние и мне кажется, что я что-то думал и что-то чувствовал, но я знаю, что это не так, это совсем другое, просто мозг пытается описать ситуацию в рамках привычной системы понятий, вот и применяет понятия «мысль» и «чувство» там, где они неприменимы. Но от перестановки терминов смысл не меняется.

Теперь я могу угадывать действия противника, я не могу объяснить или описать, как это происходит, я просто каждый раз знаю, что будет дальше. Не думаю, что в этом есть что-то сверхъестественное, скорее, все дело в возросшей чувствительности высших нервных центров и в лучшей координации между ними. Координация движений тоже улучшилась, видимо, за счет того, что на период боя я начисто избавляюсь от страхов и комплексов. Для меня нет разницы, что делать – пройти по доске, лежащей на земле, или по доске, закрепленной на стометровой высоте, перепрыгнуть канаву или перепрыгнуть с одной крыши на другую. В бою для меня нет страха, есть только трезвый расчет, я могу воздержаться от рискованного удара, но не потому, что боюсь, а потому, что вероятность успеха недостаточно велика. А это совсем разные вещи.

За первые часы занятий паутина превратила меня в настоящую боевую машину. Можно подумать, что это предел, достижимый для человека, но я знаю, что это не так. Впереди есть еще продвинутый курс и он далеко не последний на пути к боевому совершенству.