Спорить с арахнидом не стала. Мне действительно было больно. Пока осторожно смывала с ног грязь и застрявший в ранках мусор, паук активно работал лапками, извлекая из себя тонкую нить. Пока он был занят, внимательно рассмотрела ноги. Царапины, синяки, кровоподтеки. Глубоких порезов не было. Но все равно, зрелище оставалось печальным. Как буду передвигаться завтра – страшно представить. Если конечно доживу до завтра. Температура вокруг упала еще на несколько градусов. Понадеялась, что получится разжечь огонь. Спичек не было. Но метод трения еще никто не отменял. Да и защита от хищников не помешает.

Знания, вынесенные из школьного курса ОБЖ, как-то обнадежили. Да и озаботится ужином, не мешало бы. Не знаю, чем питаются пауки, но мне бы не помешал кусок мяса. Матрешка обещал сходить на охоту. Только оставаться одной было страшно. Посмотрела на свои ноги и меня осенило. Река. Здесь есть река. И паук.

- Матрешка! – Позвала арахнида. Тот повернулся и с любопытством посмотрел на меня. – Ты ешь рыбу?

- Я не умею ловить рыбу. Я могу только охотиться.

- Я не хочу оставаться одна. Страшно. – Скорее пожаловалась, чем привела разумный аргумент. – Ты же сможешь сплести сеть? Я тогда наловлю рыбы на ужин. А ты решишь, как лучше обустроить лагерь.

- Сеть?

Пришлось рисовать сеть палочкой на песке. Художник, надо признать, из меня так себе. Но что-то похожее получилось. Работа у арахнида заняла минут двадцать. Что ж, такой ажурной красоты я в руках еще не держала.

- Отлично получилось. Жди на берегу.

Не знаю, как правильно пользоваться сетями. И можно ли ими пользоваться в реке. Но больше ничего не придумала. И умоляла вселенную, чтобы нам попалось хотя бы несколько рыбешек.

Вселенная меня услышала. Даже ждать долго не пришлось. Через двадцать минут я уже доставала на берег с десяток крупных рыбин. Две, правда, пришлось отпустить. Слишком яркой окраски они были. Побоялась, что могут оказаться ядовитыми. Валера хоть и утверждал, что весь улов съедобен. Рисковать все равно не решилась. К тому времени, как вылезла на берег, Матрешка соорудил что-то вроде палатки и подвесил свое творение на ветку дерева. Натаскал сухих веток. Боже, как же хорошо, что я его достала из этого проклятого ящика!

- Надо лечить. Или долго болеть.

- Надо, - согласилась я, плюхаясь попой на землю. Пока возилась с сетью, еще похолодало. Нужно скорее пробовать разжечь огонь. – Только я не знаю как. У меня кроме меча с собой ничего нет.

- Я лечить.

Паучьи лапки ловко охватили мои многострадальные ступни и шустро заработали. Не прошло и минуты, как тонкие нитки окутали ноги, словно носочки. Боль постепенно стихала, а я блаженно застонала.

- Слюна лечить. Утром не будет болеть совсем.

- Спасибо. – Потрепала зверя по брюшку. - Давай теперь разведем костер. Нужно приготовить ужин. И холодно.

И тут паук удивил меня еще раз. Он рысью метнулся к «палатке» и принес оттуда что-то напоминающее комбинезон, сотканный из той же паутины. Я чуть не расплакалась от счастья и облегчения. Как же хорошо, когда тело закрыто. Одежда села точно по фигуре. На груди всю эту роскошь стянула импровизированная шнуровка. Я почувствовала себя по-настоящему защищенной. А еще, сразу стало тепло. Кажется, теперь я понимаю, почему так ценился этот вид шелка.

- Ты мой спаситель! – От переполняющих эмоций бросилась обнимать монстра.

Вот так, пройдет еще немного времени, и я начну его искренне и нежно любить, словно домашнего кота. Паук от такого выражения эмоций слегка растерялся, а потом издал какой-то урчащий звук.

- Я не уметь делать огонь.