— Наташа, это ты? — крикнула из комнаты Полина Игоревна. Впрочем, на этот раз дожидаться ответа она не стала. — Ты не одна?

— Я переоденусь, и мы сразу уйдем, — крикнула я.

Однако не успела снять туфли, как удивленная тетка нарисовалась на пороге, благоухая цитрусом и мускатом. Край ее бессменной вязанной крючком шали съехал с плеча и подметал пол. Высокий ворот блузки с жабо был привычно подколот бирюзовой брошью, а местами поседевшие светлые волосы были уложены в высокий шиньон. Да так, что ни локона не выбивалось. Не спорю, она выглядела аристократично, но в двадцать первом веке смотрелась неуместно.

— Добрый вечер, — поприветствовала она Вита, даже не попытавшись скрыть изумление.

Я не говорила ему, что живу с тетей, и мой провожатый, ныне наблюдавший очевидное фамильное сходство, выглядел обескураженным. Должно быть, подумал, будто перед ним моя мама, уже отправившая на тот свет одного из представителей сильной половины человечества. Боже, кто бы знал, как хотелось оставить его в неведении как можно дольше, но тетя бы представилась сама, а потом еще попеняла на мое воспитание.

— Вит, это Полина Игоревна, старшая сестра моей матери, — представила я неохотно. — Тетя, это Вит Астафьев. Он спонсор нашего балета, мы собираемся обсудить некоторые рабочие моменты за ужином. Мы надолго не задержимся.

— Очень приятно, — опомнился Вит.

— Как и мне, — заверила тетя. — Выпьете чаю, пока Наташа собирается? — примерила она на себя роль гостеприимной хозяйки.

— С удовольствием.

Мне это не понравилось. Тетя не отличалась болтливостью, но гость, спорю, рассчитывал на другое. И вспоминая, как ловко Вит подвел меня к интересующим его вопросам в первую встречу, я решила поторопиться. Наспех приняла душ, ограничилась скромным макияжем, собрала волосы в высокий хвост, а затем направилась к шкафу за платьем. Выбирать было, в общем-то, не из чего: для вечерних встреч годилось только то, которое я покупала в прошлом году для банкета в честь премьеры Рубинов. Оно мне очень подходило и сорвало комплимент даже с губ Адама, но почему-то на этот раз показалось слишком коротким. Из-за лифта хотелось облачиться во что-то менее провокационное. Лучше до пят. Впрочем, еще раз: выбирать было не из чего.

Оказавшись в коридоре, я попыталась потянуть пониже подол платья и прислушаться к разговору. Вроде бы тетя рассказывала Виту о своем покойном муже. Это меня успокоило. Но преждевременно.

— Наташа, — сразу заметила меня в дверях Полина Игоревна. — Я как раз говорила гостю, что он напоминает мне твоего отца.

Я постаралась не выдать реакции, но у меня от такого заявления чуть глаза на лоб не полезли.

— Я надеюсь, речь о социальном статусе? Потому что все остальное не делает Виту чести, — поинтересовалась я, шаря глазами по кухне в поисках фрукта, который можно было бы перехватить перед ужином.

Отсутствие обеда все же не прошло даром, и голодная вата появилась в голове еще на репетиции. Спасло меня лишь то, что балерины из па-де-карта запороли прогон, заставив Адама обрушить на них тройную порцию тренировки. И пока балетмейстер отыгрывался на четырех балеринах труппы, остальные занимались чем придется. Лично я большую часть времени сидела в растяжке и мысленно выстраивала номер, который мы с Адамом готовили для Вита всего несколько дней назад. А еще досадовала на себя за пропущенный обед.

Увы, еды не находилось и теперь.

— Утром здесь был апельсин, — потребовала я у Полины Игоревны.

— Он подпортился с одного бока, и я его выбросила, — пояснила она. Это было плохо, но еще хуже, что затем тетя вернулась к прошлой теме. — Отчего же? Твой отец был удивительно обаятельным человеком.