Сысой сделал паузу, во время которой достал из кармана коробочку с таблетками и забросил одну в безгубый рот. Поискал глазами, нет ли где воды, не нашел и заглотнул всухую, причем кадык у него дернулся так, что аж борода пошла волнами.

– А чтобы кое у кого из вас, – продолжил он, не глядя на Ноя, но я сразу догадался, кого он главным образом имеет в виду, – не возникло соблазна сделать работу кое-как, а то и вовсе удрать с кораблем в неизвестном направлении, я неофициально, но все же от имени Совета, обещаю вам следующее. Если вы вернетесь с удачей, все ваши прегрешения перед законом будут забыты – это раз…

– Это было в бумаге, которую я подписала! – выпалила Семирамида, да так, что стекла зазвенели. Гляжу – опять раскраснелась, как плита, того и гляди задымится. А Ной только осклабился.

– Кроме того, с первых отчислений каждой планеты в пользу Зяби, – невозмутимо продолжал Сысой, – вы получите одну десятую процента в личное и безраздельное пользование в любой валюте, имеющей хождение в империи, но лишь в том случае, если эти отчисления превысят наши отчисления в пользу Рагабара. Совет надеется, что это побудит вас быть осмотрительнее в выборе подходящих для нас планет. Если доход планеты окажется меньше дохода Зяби, вы с него ничего не получите. Понятно ли?

– Одну десятую процента – каждому? – быстро спросил Ной.

– Каждому – по двадцать пять тысячных, – отрезал Сысой. – В случае гибели или дезертирства кого-нибудь из вас его доля не достанется остальным. Это условие окончательное и не обсуждается. Есть еще вопросы?

– Эти двадцать пять тысячных процента – только с первых отчислений?

– С отчислений за первый год. Однократно. А вы бы хотели пожизненно?

– Я бы не отказался, – сознался Ной. – Может, договоримся? – Сысой покачал иссохшей головенкой. – Может, хоть на пять лет? На три?.. Нет? А как насчет того, чтобы зафиксировать эти наши проценты в официальном документе? Тоже никак?

Он кривил рожу, жмурил подбитый глаз и как бы в сомнении жевал губами, изображая полное отсутствие восторга. Актер бы из него вышел что надо.

– Вам придется положиться на мое обещание, – сказал Сысой. – Если не желаете, можете хоть сейчас разорвать соглашение…

Ага. Разорвать. И получить то, что назначил нам суд, плюс еще довесок за отказ? Спасибо, подумал я, что-то не хочется.

– Ну уж нет! – пробасил Ипат. Молчал-молчал, а тут его вдруг прорвало. – Я согласен. Ежели за моими кенгуроликами присмотрят…

– Соглашение есть соглашение, – отозвался Сысой. – Присмотрят. Совет наймет пастуха и ветеринара. Что же касается письменных гарантий насчет ваших процентов с каждой удачной сделки, то этого не будет, и точка. Мнения в Совете разделились, и мое предложение не набрало большинства голосов. Однако я вам гарантирую: когда вы вернетесь с удачей, я вновь поставлю этот вопрос перед Советом и обещаю, что добьюсь своего. Кто-нибудь может упрекнуть Сысоя Клячу в том, что он хоть раз не сдержал своего слова?

Тут выцветшие глаза Сысоя засверкали, он надулся и без спешки оглядел нас всех – ну прямо как орел со скалы. Росточка он был небольшого, не выше Семирамиды, но мне показалось, что сейчас он перерос тот обелиск, в который я въехал в Земноводске. И уж величествен стал до того, что дальше некуда.

– Не можем, – ответил за всех Ной, и за меня тоже, несмотря на то что до сегодняшнего дня я знать не знал Сысоя Клячу. – Однако наша экспедиция может затянуться, а люди, увы, смертны.

Сысой метнул на него не сказать чтобы очень любезный взгляд.

– Верно. Все верно, черт возьми. И с этим связано дополнительное условие. Советую хорошенько его запомнить. Если я отойду в лучший мир до вашего возвращения, никаких процентов вы не получите. Стало быть, в ваших интересах выполнить задание не только честно и с выгодой для Зяби, но и быстро. Как раз потому, что люди смертны, а старики в особенности… Вопросы есть?