– Понятия не имею! Я тут впервые, как и вы! Но мне рассказывали об этом местечке знакомые картографы.

Антон с Мией переглянулись, будто прочитав мысли друг друга. Они оба вспомнили о Сане, которого давненько не видели. И это уже начинало их беспокоить не на шутку. Его тут очень не хватало.

Антон произнес тост: «Ну, за друзей!» Все выпили залпом голубую светящуюся жидкость. По телу пробежали приятные мурашки. В голове исчезли все мысли и появилась небывалая ясность и отрешенность от всех проблем. Антон осмелел и решил спросить нового друга:

– Так почему ты Бродяга? Это разве твое имя?

– Имя не имеет значения, брат, – ухмыльнулся тот, – у тебя будет еще тысячи имен. Главное – суть! Я всю свою жизнь путешествовал в поисках духовных знаний. Катался автостопом, спал в заброшенных домах, у добрых людей и в разных монастырях. Мне хотелось познать Истину, и я колесил от одного духовного учителя к другому. Где-то задерживался подольше, уходил в практики. Медитации, тантра, йога, дзен, магия… Но все было не то, понимаешь?

– Понимаю, – вдруг ответила Мия, – мне эти поиски очень знакомы. Я всю жизнь чувствовала, что не от мира сего.

Антон почувствовал себя неловко. Раньше у него было очень скептическое и даже пренебрежительное отношение ко всему эзотерическому. Он себя относил к людям науки и считал агностиком.

Антон решил немного сменить тему и спросил:

– Как ты умер и попал сюда? Почему не выбрал заново воплотиться?

– А у меня такого выбора и не было, – Бродяга грустно улыбнулся и, подлив себе еще снадобья, отпил и продолжил, – в общем, как дело было. В своем последнем путешествии я совсем был на мели, поселился на развалинах старой гостиницы в Таиланде. Ну и подумал: раз у меня ничего не осталось, то стану аскетом. Решил поститься и сидеть в позе лотоса, пока не получу просветление. А в итоге через четыре дня получил панкреонекроз из-за нескольких лет дрянного питания. Корчился в муках всю ночь, пока не отбросил копыта.

Допив рюмку, он ухмыльнулся.

– Я даже не сразу понял, что умер. Висел в астрале в коконе белого света, думал, что уже получил просветление. Пока один добрый картограф, пролетавший мимо, не выдернул меня из этих иллюзий.

Вдруг распашные створки на входе в салун заскрипели.

– Эй, а для меня рюмочка найдется? – раздался знакомый голос. – Вы что, думали, я пропущу такое важное событие? Так и знал, что найду вас здесь, алкоголики-тунеядцы!

Все трое обернулись: возле входа стоял Саня и широко улыбался. Вид у него был довольно потрепанный и уставший, но он пытался не подавать виду. Мия с Антоном бросились обнимать старого друга, а Бродяга приветственно поднял руку. Саня присоединился к компании за барную стойку.

– Ого, брат Александр, – воскликнул Бродяга. – Не узнал вас сразу, долго жить будете. Только о вас вспоминал, как вы спасли мою просветленную задницу! – засмеялся он своей шутке и разлил всем еще по одной.

Мия с Антоном бросились расспрашивать Саню, где он был, что узнал, почему так долго не возвращался. Саня молча и задумчиво слушал их вопросы, потом залпом выпил рюмку, выдержал паузу.

– Если коротко: мы в жопе! Считайте, что я вам ничего не говорил. Но, похоже, нам придется самим разгребать то, что надвигается.

От этих слов у всех пробежался холодок по спине. Воцарилось молчание. Бродяга нервно захихикал и нарочито небрежно попытался пошутить:

– Ну, хуже смерти-то уже с нами ничего не случится!

Саня посмотрел на всех угрюмо, тяжело вздохнул.

– Я тоже так думал, что, ну самое страшное – застрять в Забвении. Но после инцидента я узнал нечто похуже.

Он оглядел всю троицу, как бы решаясь сказать что-то