– Я вас понял Семён Семёнович. Давайте теперь вернёмся к вопросу, что вы там успели сделать и узнать, как я понимаю, за проведённое время двух неполных недель.

– Это не представляет большой тайны. Все мои изыскания тщательнейшим образом, были записаны на модули памяти. Как в виде голосовых сообщений на диктофон, так и в виде фото, видео и виртуальной съёмки. С первого дня прибытия, до последнего, где меня буквально волоком оттащили от электронного микроскопа, когда я делал очередные заметки вслух. На них вы можете убедиться, что я целиком был занят изучением грунта, на различных глубинах и тщательной перепроверкой данных, собранных с загадочного метеорита и могилы древних. Всё совпало. Это главное. Представьте, каково было моё разочарование, если бы это оказалось не так. И научная группа, вылетевшая до меня, отправила бы в институт, по ошибке другие данные. Кстати, что с теми сотрудниками из Объединённого Научного Отдела Кармонии?

– В интересах следствия, я пока не могу поделиться с вами этой информацией профессор.

– Да, я забылся. Это ваша работа и вы не должны разглашать подобные сведения.

– Почему вы отправились в одиночку?

– Я хотел скорее убедиться во всём лично и при положительном результате направить запрос в институт для набора квалифицированных профессионалов с последующим прилётом.

– Вы убедились?

– Совершенно верно. Как я и говорил. На молекулярном уровне почти весь грунт, соответствует составу того метеорита-могилы, найденного на Плутоне.

– Давайте теперь поговорим о необычных обстоятельствах, произошедших с вами на Искарии.

– Вы и об этом знаете?

– Расскажите, что с вами было?

– Вы знаете майор Волин, я не особо религиозный человек, но как и всякий учёный, когда он заходит в тупик, он вынужден признать наличие сил более высших, не подвластных его разуму в настоящий момент.

– Вы испытали нечто подобное?

– Испытал – немного некорректное, в моём случае слово. Скорее я ощутил, нечто вроде присутствия поблизости, чего-то очень большого и сверхъестественно сильного.

– Бог?

– Можно сказать и так. Всё время, что я находился на Искарии, рядом со мной словно витала муза и подсказывала, что мне делать. Однако стоило мне прекратить работу и устроится на отдых, как начинали происходить не совсем нормальные вещи.

– Не совсем нормальные вещи?

– Скажем, во время обеда, могла внезапно отказать подогревающая пищу печь. Мог перестать работать кран с водой. Однако всё это пустяки, на фоне ночных побудок. Стоило мне лечь спать на челноке и прикрыть глаза, как я тут же начинал слышать голоса, зовущие меня заняться работой. Я хотел всё это скрыть, но сейчас здраво понимаю, что это могло быть нервным перевозбуждением, сказывающимся, после недосыпов и беспрестанной работы, усиленное к тому же дальним перелётом.

– Сейчас всё в порядке?

– Да, на базе всё прошло. Опять же, я впервые смог здесь нормально отоспаться.

– Пока на этом всё. Какие у вас ко мне есть вопросы?

– У меня много вопросов. Но главный из них, когда меня отпустят, чтобы я продолжил работу на Искарии?

– Не могу дать точный прогноз, но с первыми же новостями от руководства, введу вас в курс дел.

– У меня есть одно пожелание на время моего задержания.

– Чего оно касается?

– Пищи, которую мне дают.

– Что с ней не так?

– В моём возрасте, нельзя питаться общими пищевыми концентратами, добавками и прочей изысканной военной кухней.

– Так чего же вы хотите?

– Хочу, чтобы меня обеспечивали свежим фруктами. Как минимум на половину рациона, пищи приготовленной.

– Думаю это можно устроить.

– Благодарю вас.