Пытаясь среди многочисленных обломков найти что-нибудь ценное, я крайне внимательно осмотрел выгоревший след падения. Но увы: скрученные спиралью лоскуты пластали, неузнаваемые детали приборов, разнокалиберные пластиковые обломки, вырванный с мясом покореженный люк… За неимением лучшего я собирал потенциально полезные куски металла в небольшую кучу – они могли пригодиться.

Ничего ценного! Бортовой паек, инструменты и передатчик превратились в груду тлеющего шлака, мое положение выглядело хуже, чем у выброшенного на необитаемый остров моряка из древнего романа. У него хотя бы был корабль и припасы с него, а у меня – только куски разорванного корпуса!

Что дальше? Нужно было найти способ осмотреть местность с высоты. Возможно, я увижу какие-то ориентиры, следы людей и пойму, в каком направлении идти. И стоит ли идти вообще.

Вдалеке лес рассекала, подобно крепостной стене, причудливо изъеденная эрозией темно-розовая круча – один из языков далеких гор. Дойти и взобраться туда вряд ли возможно, тем более с моей стороны кряж обрывался отвесной гранью, но от него, постепенно понижаясь, отходили длинные каменистые осыпи, густо поросшие лесом. Ближайшая ко мне, увенчанная группой высоких деревьев, выглядела вполне подходящей целью.

Я вооружился зазубренным куском пластали – тяжесть острого металла придала уверенности – и вновь зашагал вперед, отбрасывая сразу две тени. Древо над горами светило намного ярче – раскаленный золотой силуэт, выжженный на небосводе, – но словно бы не грело. Тем не менее было тепло, даже жарко. Очевидно, близился местный полдень.

На склонах встретились первые представители фауны – небольшие серые зверьки, удивительно напоминающие кроликов, шустро бросились врассыпную между камней. Похоже, я спугнул целое семейство – однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что они не ушли далеко, а продолжали любопытно разглядывать странного двуногого пришельца, забавно приподнимаясь на задние лапы на гребне осыпи и тут же снова прячась. То, что они не особо опасаются человека, не предвещало ничего хорошего…

Найдя подходящее дерево, я забрался так высоко, как сумел, подняв при этом стайку птиц. Вид открылся отличный – озеро оказалось еще больше, чем я думал, оно имело сложную форму с несколькими заливами и по сути представляло собой комплекс из трех обширных водоемов. В них впадало несколько крупных проток и бурная речушка, сбегавшая по ступенчатым склонам шикарным сверкающим водопадом. Горы, огромные, красивые, увенчанные снежными шапками, вздымались с трех сторон, их розовые отроги в нескольких местах приподнимали зеленое полотно леса. По облачному слою я попытался прикинуть реальные размеры светоносного древа. Невероятно! Если облака находятся на высоте от двух до шести километров, как на Земле, то мега-дерево вымахало не меньше пятнадцати-двадцати. Каким образом такая конструкция может сохранять устойчивость и существовать в верхних слоях атмосферы, оставалось загадкой. Однако, возможно, я ошибался насчет высот – облака здесь тоже были какие-то странные, редкие и формой больше напоминающие длинные дымные полосы. Небо – пустое, ни инверсионных следов флаингов, ни далеких дымов, горизонт был безмятежен и чист. И наконец-то я понял, в чем его странность.

На Земле визуальный горизонт обрывается резко, обусловленный изгибом земной поверхности. Он ограничен всегда, как высоко ты ни поднимись, просто расширяется зона обзора. Здесь же не было четкой грани, горизонт медленно переходил в размытое дрожащее марево на пределе восприятия. Не обрывался, а как будто бы даже поднимался выше мутными, сливающимися, все более призрачными слоями, – вот только разглядеть что-либо было уже невозможно из-за атмосферных искажений.