Ночь встретила меня прохладным ветерком. Лагерь погрузился в сон, лишь кое-где я видел тени часовых.

– Далеко собрались, первый офицер? – настиг меня вопрос в спину.

Я замер на месте, сердце пропустило удар. Время словно остановилось, как бывало, когда я входил в боевой транс. Плавно, будто преодолевая сопротивление воздуха, обернувшись, увидел, что в тени шатра, стояла массивная фигура, выделяясь на фоне тусклого света лагерных огней. Это был мужчина в мундире легионера, крепкий, как столетний дуб, с квадратным подбородком и глубокими глазницами, скрывающими глаза в данный момент. Широкополая шляпа отбрасывала глубокую тень на лицо. Внешне он был похож на Брогана, но штаб-сержант кряжистей, ниже и шире в плечах.

– Далеко ли собрались, первый офицер? – повторил он нагло, выходя из тени.

На незнакомце была выцветшая форма со знаками различия младшего офицера третей статьи. В цепочке званий он был младше на два чина. Я автоматически положил руки на рукояти револьверов, готовый к любому развитию событий. Внутри всё сжалось, но лицо во время этих манипуляций оставалось бесстрастным.

– Кто интересуется? – коротко и не слишком вежливо бросил я.

Он вышел из тени и прищурив глаза, внимательно меня изучал.

– Знаю я твои дела, Кир, – произнёс он тихо. – Решил избежать встречи со старыми друзьями? Не так ли?

– Ари? – наконец узнал я здоровяка. – Ари Чи.

Я молчал, не сводя с него взгляда, а он тихо рассмеялся. Мы стояли посреди военного лагеря, вокруг нас дремали палатки рядовых, а над головой раскинулось удивительное ночное небо Единства. Где-то вдалеке раздался крик ночной птицы, и ветер донёс запах дымящих догорающих костров.

Мы обменялись коротким рукопожатием. Из-за шатра вышел Ха’Нми’Юн, которого я узнал сразу в отличие от Ари Чи. Хан обладал очень яркой внешностью. Это был темнокожий юноша с длинными чёрными волосами. Он расплылся в широкой радостной улыбке.

– Кир! А мы к тебе в гости, – заявил он поднимаясь. За спиной у него висела старая, потёртая гитара. – Думали, спишь ты уже или нет.

Ари Чи, высокий и мускулистый юноша, молча курил трубку из тёмного дерева с длинным мундштуком. Он посмотрел на меня своими ясными, голубыми глазами, в которых читалось беспокойство.

– Что-то случилось? – спросил он, выпуская кольцо сладковатого дыма в ночной воздух. – На тебе лица нет, дружище.

– Всё в порядке, – соврал я, стараясь выглядеть невозмутимо. – Что вы здесь делаете? Проходите внутрь, раз пришли.

Хан хмыкнул и, проходя мимо меня, заглянул в шатёр.

– Не очень-то ты рад нам… Ого! Да у тебя здесь разгром, – заметил он, поднимая с пола скомканную карту. – Неужели настолько без друзей скучно стало, что решил у себя начать делать перестановку?

– Просто искал кое-что, – отмахнулся от вопроса я. – Чего вам нужно?

Хан устроился на моей кровати, перебирая струны гитары. Мелодия накатывала волнами, вызывая воспоминания о далёких спокойных вечерах.

– Решили заглянуть, проведать, – ответил он беззаботно. – Давненько не беседовали по душам.

Ари Чи прислонился плечом к стойке шатра, скрестив руки на груди. Его меч с длинной рукоятью покоился у пояса, а из-под расстёгнутого сюртука виднелась повязка на руке, подвязанной к шее.

– Видимо, мы не вовремя, – сказал он спокойно, не сводя с меня взгляда. – У тебя точно всё хорошо, Кир?

– В самый раз вы, – вздохнул я, понимая, что они так просто не уйдут. – Что у тебя с рукой, Ари? Покажешь?

Он опустил взгляд на перебинтованную конечность.

– Пустяки. Царапина, – отмахнулся он, но я заметил, как он сжимал зубы от боли. – Стрела. Наконечник недавно вырезали.