Птичка улетела, но оставила одно зелёное перо из хвоста, сантиметров двадцать в длину. Перо, медленно раскачиваясь в закатном воздухе, упало на радугу. Такое необычное, большое, великолепное! У меня возникло желание поднять его, но как только я сделал шаг, на том конце радуги показалась фигура в чёрном плаще. Человек шёл медленно, чуть прихрамывая и опираясь на посох в виде двузубых вил, голова и лицо закрыты капюшоном.
Почему-то я сразу решил, что это был он – Аид, древнегреческий бог царства смерти. Не дьявол, не Люцифер, не гастарбайтер, повредивший ногу на работе, а именно он. От этой мысли радость ещё больше разлилась по моему телу.
«Какая прекрасная встреча, – радостно подумал я. – Он-то наверняка знает ответ на мой вопрос».
– Привет, Аид! Что хромаешь? – спросил я.
Потом я подумал, что моё приветствие прозвучало несколько нагловато и невежливо. Надо было начать беседу как положено. Например, сказать: «добрый вечер» или «здравствуйте» – и непременно на «Вы». Потом хорошо бы пригласить в гости, предложить присесть с дорожки и выпить чаю с мармеладом.
Потом уже, дождавшись, когда гость отдохнёт и утолит жажду, можно было очень тактично поинтересоваться о его здоровье и предложить свою помощь. Я же врач всё-таки. Нет, тогда мне ситуация казалась настолько простой, естественной и радостной, что все эти слова вежливости и манеры были лишним мусором. Аид оказался тоже прост, как походная алюминиевая посуда.
– Здорово, Артур Владиславович Цепешев! – ответил он мне, как старому знакомому. – Да вот, на твою радугу лез и подвернул ногу. Что ж ты ступеньки так криво построил? (Аид засмеялся знакомым мне смехом.)
– Ладно врать-то! – сказал я. – Мы эту радугу только недавно нарисовали, а ты вон с посохом идешь. Получается, что либо вывих давнишний, либо ты его предвидел и прихватил с собой посох.
Аида мой комментарий очень развеселил, он ещё звонче рассмеялся, а потом подмигнул мне и сложил обе ладони в кулаки с большим пальцем в небо – жест одобрения. Посох при этом повис в воздухе.
– А ты умён, Цепешев! Не зря мы с тобой одной крови. Достойно, достойно! – чуть кряхтя и кашляя, ответил Аид и продолжил уже серьёзно: – Не твоё дело, где ногу повредил. Может, ты тоже повредишь. Так что же? Мне всё рассказывать будешь, что ли? Кхе-кхе. Хотя я и так узнаю! – Аид опять рассмеялся, но теперь уже не человеческим смехом, а громом на небе. – Ой, прости, не сдержался! Ты себе не представляешь, как тяжело удерживать гром во время смеха! (Гром притих.) Ничего, скоро узнаешь! – Бог засмеялся по-человечески.
«Аид – это древнеримский бог Плутон, который кроме воплощения мрака и смерти, характерных для его греческого аналога, являлся ещё и… символом трансформации».
Намёки шутливого бога смерти до меня тогда как-то не дошли, я даже не среагировал на гром, потому что был сконцентрирован на своём вопросе, который мучил меня с каждым днём всё сильнее и сильнее, не давая покоя ни на минуту.
Теперь я понимаю, что зря не обращал на его слова внимания. Не будь я таким зацикленным, точно бы расспросил хорошенечко. Может, тогда многого бы удалось избежать, а может быть, и нет. Сейчас уже не узнать. В любом случае, урок усвоен. Надо быть любопытным и открытым любой информации, какой бы сумасшедшей или неуместной она ни казалась. Важно останавливаться на ней хоть на секунду своим сознанием, замечать и чувствовать, есть ли отклик. В большинстве своём отклик есть, тело реагирует – теперь я это точно знаю.
– Аид, – уже серьёзно продолжил я, – хватит баловаться. Давай теперь поговорим по существу – о жизни.