– Хорошо, – послышалось из коридора. Кобб, в адмиральском мундире, возник в дверном проеме и строго посмотрел на нас. – Очень хорошо. – Кобб, прихрамывая, вошел в комнату. За ним последовал Тор – он был в нашем звене в начале учебы, но потом перешел в инженерный корпус. По-настоящему его звали Родж, но внутри звена его все называли по позывному, как и меня. Тор был почти такой же высокий, как Нед, с бледной кожей и ярко-рыжими волосами. Он был симпатичным ботаником. Все говорили, что он, по сути, гений. Жаль, что у нас не было возможности получше узнать друг друга до того, как он покинул звено «Небо». Кобб посмотрел на слизней: – Видимо, эти существа называются тейниксами. Почему они разного цвета?

Йорген явно испугался того, что у него нет ответа на этот вопрос.

– Я не знаю. Думаю, они разного вида. Почему у нас волосы разного цвета, сэр?

– Извини, что спросил, – сказал Кобб. – Но все ли они цитоники? Ты уверен?

– Мы нашли их в одном месте, – сказал Йорген. – В пещере, в которой я слышал… звуки. Мне труднее их услышать, когда их один-два, но целая группа создает своего рода… вибрацию. Это трудно описать.

Тор задумчиво посмотрел на них:

– Возможно, лишь один вид – цитоники по своей природе, или, возможно, цвета случайны и все они родственны.

Хм… Впервые слышу от Тора такую пространную речь. Видимо, он все-таки не из породы немых гениев.

– Я понятия не имею, что за родство это может быть, – сказал Йорген. – Но я принес их сюда, чтобы вы могли поэкспериментировать с ними.

– Поэкспериментировать? – переспросила я. – Ты же не собираешься причинять им вред?

– Нет, – сказал Кобб. – Они слишком ценны, чтобы изводить их впустую. Они – гипердвигатели.

Мы все уставились на него – кроме Тора, который, видимо, это уже знал. Тор оглядел всех нас, но, встретившись взглядом со мной, внезапно заинтересовался своими ногтями.

– Сэр! – заговорил Йорген. – Эти слизни – гипердвигатели? Откуда вы это узнали?

– Мне сказала Спенса, – ответил Кобб.

– Спенса вернулась? – спросил Йорген. В его голосе звучала такая восхитительная надежда, что даже Нед, каким бы социально глухим он ни был, должен был ее заметить.

– Она возвращалась, – ответил Кобб. Я была на девяносто девять процентов уверена, что Кобб тоже знал про взаимную влюбленность Йоргена и Спенсы, но предпочитал помалкивать. Или, может быть, что-то и сказал, но не при нас. – Она появилась прямо перед прибытием флота Верховенства и ушла одновременно с ним. Ей не удалось украсть технологию гипердвигателя, но она узнала, что вот эти существа, – Кобб указал на ящик, – ключ к двигателю.

– Она ушла, – проговорил Йорген. – Куда?

– Мы не знаем, – сказал Тор.

Лицо Йоргена мгновенно вытянулось, и Тор посмотрел на него с сочувствием. Они со Спенсой росли вместе. Они были очень близки, и я подозревала, что Тор в нее влюблен, потому что он ходил за нею повсюду, как щенок. Интересно, сказала ли ему Спенса о том, что происходит между нею и Йоргеном? Трудно представить Спенсу говорящей о своих чувствах когда бы то ни было.

– Я люблю Юлу так же сильно, как любого другого из наших, – произнес Нед, хотя я была почти уверена, что это не так. – Но разве нас не больше беспокоит тот факт, что мы сидим на ящике, полном гипердвигателей?

– Ты больше на нем не сидишь, – заметил Артуро.

– И хорошо, потому что, если это правда, значит слизни стоят больше, чем все корабли ССН, вместе взятые.

– Так оно и есть, – сказал Кобб. – Но эти твари не стоят ничего, если мы не разберемся, как они работают.

Это было верно с тактической точки зрения, но мне не нравилось, что он думал об этих живых существах как о частях оборудования, которые не имели никакой ценности, если не были полезны. Мне очень не нравилась идея, что на них могут экспериментировать, как на лабораторных крысах у нас на родине.