Я была рада этому знакомству, мы гуляли по парку целыми днями, я обсуждала с новым знакомым свои идеи. Он делился воспоминаниями, благодаря ним у меня родилась идея детского парка с волшебной тропой, пнями-домиками и небольшим ручейком с мостиком у подножья трёх дубов. Два были высокими и мощными, росли они рядом, и их ветви переплелись. А чуть впереди рос третий, сильно уступавший в размере великанам и от этого казавшийся дубом-ребëнком.
Мы пили чай после очередной прогулки, когда приехала Аня.
- Я думала, ты осталась работать, - почему-то недовольно произнесла она.
Но увидев уже готовый макет и даже список всего необходимого для посадок и переделки парка, только удивлённо приподняла бровь.

С Михаилом мы договорились встретиться уже в городе, но на то свидание я не попала. Неожиданно появился очень выгодный заказ. Но Миша понял и не обиделся, а мы просто перенесли встречу. И очень быстро сошлись настолько, что решили жить вместе.
У Михаила было своё жильё, но он переехал ко мне. Мне было так удобнее.
Познакомились мы десятого мая, и сегодня был год нашего знакомства. Именно об этом спрашивал Миша, а не про день недели. И сегодня я готовила сюрприз.

В отличие от коллег Миши, работавшего в большом турагентстве, я всю неделю работала на максимум. И сегодня мне нужно было только доехать заказать рассаду для работы на послезавтра. Аню я не предупредила, решив, что бизнес не пострадает, если я возьму полтора дня выходных.

Справившись с делами, я вернулась домой. Сегодня всё должно быть идеально. Я занялась генеральной уборкой, постелила специально приобретённый для этого дня постельный комплект, кинув взгляд на пока спрятанный комплект белья. И побежала за продуктами. Помимо коробок с теми самыми корзиночками, я накупила морепродуктов. Миша их очень любил. Ещё одна наша общая черта. Так что сегодня в меню жареный лосось, салат из морепродуктов и пицца с двойным сыром, укропом и грибами, которую должны были доставить к шести часам вечера.
Открывая дверь, я машинально отметила, что вроде закрывала на два оборота. Но захлопнуть дверь не успела. Слишком уж бросался тёмно-серый пиджак на фоне паркета цвета "янтарная сосна". И чёрные классические туфли. С острым носом и на шпильке.
Странное спокойствие накрыло меня. Я тихо отнесла пакеты на кухню и прошла в спальню.
- Это такие мелкие недоделки ты исправляешь? - спросила я, облокотившись на дверной косяк.
Аня похлопала глазами и завизжала так, словно собиралась оглушить звуковой волной.
- Я сейчас выйду, а вы оденетесь и исчезнете, как будто вас обоих в этой квартире никогда не было. - Впервые за пять лет захотелось закурить, но как назло в доме не было сигарет.

3. Глава 3.

Глава 3.
Я навела себе горячего чёрного чая, прихватила коробочку с пирожными и отправилась на балкон. Старательно разглядывая горизонт, я не позволяла себе прислушиваться к суетливому шебуршению в коридоре.

В своё время мне предлагали почти без потери обмен жилья. Я даже слушать не стала. Через дорогу от моего дома начинался спуск к лесопарку, что располагался на обоих берегах нашей реки. И сейчас я могла рассматривать кроны деревьев, старый особняк на холме на той стороне. Когда-то дом зажиточного купца, женившегося на обедневшей дворянке-бесприданнице да ещё и с подмоченной репутацией. Зато взявшего её фамилию и титул. Сейчас там располагался краеведческий музей.
Мама всегда смеялась, что не то они о хозяине дома рассказывают, все эти экскурсоводы. Лучше бы рассказали, как он атаманил в курганах за городом, а потом сам за свою голову награду получил и женился на собственной жене. Просто никто не знал, что жестокий и кровавый атаман Яшка Филин белым днём превращается в героя Крымской войны, состоятельного купца и честного человека Михаила Андреевича. Мама рассказывала, что её бабушка была внучкой той самой Марии Дмитриевны, которую Яшка взял женой, как свою долю добычи. А потом уже и женился, после того, как якобы защищая свой обоз с товаром, расправился с шайкой, на которую до этого три года никакой управы не было. Не просто так, за Филина, живого или мёртвого, сулили награду царским золотом. А то, что посечëнный, да пожжëнный весь, так это сопротивлялся, а не для того, чтобы не опознали.