Все трое быстро собрали вещи, сели в «Победу» и на всей скорости помчались в сторону Карловых Вар. Дорога оказалась хорошая, да и всемирно известный курорт посетить всегда приятно. Настроение у них было отличное, погода тоже шептала. Скоро начались холмы, и ехали весело.

– А ведь немка оказалась права. Да и я сам чувствовал, что этот Сковорода на самом деле не помогает, а мешает расследованию. Мы-то думали, что он как туповатый Лейстрейд у Конан Дойля, а он оказался преступником, замешанным не только в краже, но и в убийстве, – говорил Игорь. Ян перебил его:

– И, как я понял из услышанного разговора, это он надоумил брата выкрасть ковчег. А Йиржи, кстати, довольно сомнительный тип без особого рода занятий. Возможно, он давно промышляет по наводкам от братца. Так сказать, сращение органов правопорядка с правонарушителями.

– М-да, ведь Мартин со своими страхами обратился именно к Франтишеку за защитой, а тот оказался предателем. Стыдно за такого милиционера. Позор!

– А чтобы пустить по ложному следу, Йиржи понаоставлял кругом следов, ловите, мол, голема, голем вернулся и разбушевался! Голем, голем!

– Ну ладно, давайте подумаем, как нам найти дачу Сковороды в Карловых Варах, город-то довольно большой.

– Там у меня знакомый работает в городской администрации, думаю, у него есть список всех адресов.

И действительно, информация быстро нашлась. Хорошо, что они успели до окончания рабочего дня и застали друга Яна. Сразу направились на ту улицу и проехали несколько раз мимо дачи Сковороды – небольшого домика в очень хорошем районе, недалеко от русской церкви наверху на холмах. Внутри кто-то был, у входа стояла машина. Видимо, Йиржи приехал раньше их и вряд ли надолго станет отлучаться из дома. Чтобы иметь пункт наблюдения, они сняли комнату в гостинице напротив. Оставив Яна на посту, Игорь и Пшемислав отправились прогуляться на воды. Но долго прохаживаться по красивым набережным и пить из железных кружек кислую минеральную воду они не смогли и поспешили на помощь к товарищу. Йиржи не выходил на улицу. Посидев на балконе и полюбовавшись красивыми видами живописных холмов с уютными домиками, они легли спать. Впрочем, двое спали, а кто-то третий дежурил всю ночь.

И вот утром дверь дачи напротив открылась и брат Сковорода озираясь вышел, крепко заперев ее и подергав несколько раз для верности. Видимо, он направлялся за продуктами или еще по какому-нибудь делу. В руках у него ничего не было, значит, ковчег он не взял. Нужно действовать как можно скорее. Как только Йиржи скрылся за поворотом, Игорь с Яном подошли к даче сзади и стали изучать, как бы туда проникнуть. Задняя дверь оказалась не такой крепкой, как входная, и отмычка подошла. Войдя, они быстро осмотрели все – благо домик отличался скромными размерами. Нигде не было ничего похожего на ковчег. Друзья уже начали думать, что ошиблись, как вдруг Пшемислав догадался пошарить внутри камина. И действительно, в начале дымовой трубы притаился довольно большой сверток.

– Ну вот и он, родимый! – воскликнул Игорь, развернув найденное.

Там действительно оказался долгожданный золотой ковчег. Он сиял ясным желтым цветом, переливался на солнце и приковывал к себе внимание. Никаких других драгоценностей не было, видимо, их уже успели продать или спрятали в другом месте. Друзья быстро вышли, закрыли за собой дверь и через двадцать минут уже неслись по шоссе в сторону польской границы на родную базу в Легнице.

* * *

Войдя на следующее утро в кабинет Тыкунина, все трое сияли нескрываемой радостью. И действительно, было чем гордиться – такая находка! Это уже тянуло на нечто более весомое, чем даже краковский клад. Довольный начальник хвалил и обещал награды и медали. Впрочем, пока ничего конкретного не дал. А наоборот, забрал ковчег на научную экспертизу. Специалисты покрутили его и так и эдак, исследовали всевозможными способами вдоль и поперек и через неделю пришли к Игорю за расспросами. Он очень обрадовался этому, так как не переставал думать о ковчеге ни на минуту. Он чувствовал странное возбуждение и напряжение всех сил и нервов, как будто между ним и этим предметом установилась мистическая связь. Ковчег, казалось, притягивал его к себе, не отпускал и не давал помыслить ни о чем другом.