Как проедете шестьсот метров, сказал ныряльщик, ищите деревянный забор, там один такой. И веранда застеклена.

Форточка в спальне с грохотом закрылась от внезапного порыва ветра, и почти сразу донеслось глухое ворчание грома.

Эрик Халл полусидел в постели, прикрыв ноги одеялом. Пружины матраса прогибались под его мощным телом, как гамак. На тумбочке – бутылка с джином и полупустой стакан.

Тяжелая грозовая туча закрыла все небо, и стало почти темно.

Эта паскуда выболтала все, о чем он просил ее помолчать. «Далакурирен» поместил его рассказ, перевранный и вывернутый наизнанку.

Крест Анх – ключ от Подземного мира, ни больше, ни меньше, да еще портрет… поглядев на такую рожу, ни один человек на земле не станет воспринимать его всерьез. Никому уже не интересно, а он ни с того ни с сего опять вылезает с каким-то бредом насчет египетского креста, который якобы нашел в шахте… Паяц, да и только. Он сделал большой глоток джина.

Паяц и есть паяц… что, интересно, подумали девки из «Dykedivers», когда он послал им снимки креста? Это было задолго до этой сволочной статьи, прошло уже несколько дней – ни ответа, ни привета.

Небо прорезала ветвистая молния, громыхнул гром, и полил дождь.

Эрик повернулся к стене и закрыл глаза. Через несколько минут посмотрел – за окном настоящий водопад. Паяц и есть паяц… но нет же, нет!

Стоит зажмуриться – и он опять в том гроте, слышит хруст пальцев под ножом, падает навзничь в воду под тяжестью мертвого тела.

Он сжал зубы и со свистом втянул воздух, словно от боли, – видения стали почти маниакальными.

Потом он спустил ноги на коврик и потоптался немного, пытаясь найти баланс, – его заметно качало. Чтобы заставить себя встать, пришлось сделать усилие.

За грохотом грозы скрип двери был почти не слышен. Эрик постоял немного, стараясь не глядеть на рюкзак в углу, где, завернутый в махровое винно-красное полотенце, лежал крест. Но не удержался.

Сверток казался очень легким. Не разворачивая, Эрик нащупал пальцами рукоятку креста.

Там, за стеной дождя, за густым сосняком, – торфяное болото. Сейчас бы пойти и утопить этот чертов крест, плевать на дождь… вот уж обрадуется эта профурсетка, да и девки из «Dykedivers», и вся эта газетная сволочь, включая поганых читателей! И самому неплохо бы утопиться. Надоело… Все равно никто его искать не станет.

Дайвер откинул полотенце. Идеально белый металл… ну нет, ни один нормальный человек не станет кидать такую штуку в болото. Он погладил крест. От креста исходил леденящий холод, точно его только что вынули из морозильника. Заломило не только кончики пальцев, но и всю руку.

Покачиваясь, Эрик направился в кухню.

Середина дня, но в кухне темно, фарфоровый светильник освещает только часть кухонного стола. Он сел на раздвижной диванчик и положил крест в центр светлого круга.

Сантиметров сорок длиной, выкованный, очевидно, целиком – никаких следов пайки или сварки. Только сейчас он заметил, что металл гладкий не везде – вдоль рукоятки вьется какой-то орнамент. Даже не орнамент, а надпись, но настолько мелкая, что прочитать ее невооруженным глазом, как он ни старался, не смог, – блестящий металл отсвечивал, и различить текст не удавалось. Лупа и мощный карманный фонарик не помогли.

Эрик сдался и снова завернул крест, чтобы на него не смотреть. Приедет Тительман – разберемся. Если этот сукин сын все-таки приедет.

Он покосился на спиральный блокнот у телефона, где он записал номер жирным графитовым карандашом. Позвонить ему, что ли, еще раз… впрочем… графитовый карандаш