– «Далакурирен», если вы ничего не имеете против, хотел бы взять у вас интервью… чуть более личного характера. В том смысле, как вы чувствуете себя теперь, когда все уже позади?..

– Если честно, пустовато как-то… у меня…

Практикант проверил билеты. Поезд уходит в 19.15, а ему еще надо заехать домой за вещами. А сейчас у нас… Он посмотрел на часы:

– Знаете, ведь самое важное – это фотографии, правда?

– Вообще-то да, смотрят-то в основном картинки… Ну если следишь там за чем-то и так далее, тогда…

– Так что интервью… – Практикант опасливо покосился на дверь. – Интервью мы могли бы провести и по телефону.

– По телефону?

– Да. У меня очень мало времени…

– Ну да, ну да… конечно…

Через пятнадцать минут были получены ответы на все вопросы. Ничего нового дайвер не сказал, но четыре-пять тысяч знаков в воскресном приложении обеспечены. Практикант вовсе не собирался представлять Халла как отважного героя спелеолога, идущего на смертельный риск ради новых важных открытий.

А вот фотографии…

Он выключил компьютер, вышел и захлопнул за собой дверь. Теперь-то уж точно в последний раз. С высоко поднятой головой прошел по общему коридору, у кофейного автомата свернул, обогнул исцарапанный стол и огромный старый ксерокс. Там, за ксероксом, и сидела девушка-фотограф – завотделом сказал, что эта работа как раз для нее. Она замещала штатного фотографа, только что из училища, практика ей не повредит.

Волосы собраны в конский хвост, видно, что ей нет еще и двадцати, несмотря на свирепый макияж. Практикант записал адрес Халла на бумажке и попросил сделать несколько снимков – только никаких гидрокостюмов и прочего антуража, все это видели уже двести раз. Эрик Халл – герой вчерашнего дня.

Ничего такого не нужно, наоборот. Хорошо бы что-то будничное, уютное – сидит за столом в кухне, может быть, чуть нерезко… или силуэт у окна… ну, знаешь, в полупрофиль…

Да, да, закивала девушка, все поняла. Она взгромоздила на плечо тяжеленный кофр с аппаратурой, поправила джинсовую курточку и побежала в редакционный двор.

Он посмотрел в окно. Вот она села в машину, включила задний ход. Мигнул поворотник.

Практикант услышал, как кто-то беззаботно насвистывает популярный мотивчик. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что этот кто-то – он сам.

– Добро пожаловать на Лундавеген, – сказал Эрик Халл. – Хотите кофе? Я уже поставил.

Он ждал ее у калитки. Они шли по усыпанной гравием дорожке. Он положил ей руку на талию и даже слегка подталкивал. Рука, будто нечаянно, то и дело сползала на ягодицы. За остекленной решетчатой дверью она быстро сняла кроссовки – даже не спрашивая. Зеленый деревянный пол веранды сверкал чистотой, в доме сильно пахло моющими средствами.

Дайвер провел ее через узкую прихожую в большую гостиную с низким потолком – розовые кресла и диван, старинные кружевные шторы, дальше шел коридорчик с лоскутными коврами на полу и на стенах и, наконец, кухня.

«Герой вчерашнего дня» предложил ей место на скамейке у стены, налил кофе и придвинул стол, да так, что она еле могла шевелить ногами. Сам уселся в кресло напротив.

Вообще-то в «Далакурирен» было всего пять фотографов, и ей некогда рассиживаться. Ну хорошо, подумала она, можно поболтать несколько минут, пусть расслабится, может, настроение будет получше.

И в самом деле, поначалу дайвер выглядел довольно мрачно.

Все, по его словам, было сделано не так: газеты нещадно переврали его слова, особенно по части технических деталей погружения, так что сам Эрик Халл предстал в невыгодном свете – будто он ничего не понимает в дайвинге.