Я смертельно заскучала. Отошла в сторонку, рассеяно смотрю на толпящихся мужиков со всякими странными железяками и старательно гашу раздражение. Чтобы рассмешить себя представляю, как один мужик с размаху надевает другому на шею сразу две покрышки. Сверху еще одну, а вон, вон тот пузатый тужится и сдувает огромную кепку с грузина, тот обижается и давай тыкать толстой ржавой трубой ему в пузо. А мужик в костюме хватает не крашенное автомобильное крыло и долбит им всех подряд….

Щиты разлетались вдребезги, палицы* и секиры** крушили шлемы и кирасы.*** Мечи сверкали на солнце, как молнии, рассекали всадников до седла, кони дико ржали, сталкивались в страшной тесноте. Стрелы летели как стаи пчел, их нектар – смерть. Грохот, скрежет, крики, стоны, хрипы. На белых плащах алая кровь и грязь. Кресты христиан и полумесяцы мусульман – все смешалось! Небо закрыли знамена и проклятья…

–Лиза, ты чего?

–А…

–У тебя такое лицо, будто ты на войне!

–Я и была…

–Где? О чем ты?

Смотрю на Серегу, вокруг себя, стою там же, кругом народ мирно толчется. Ощущение такое, что не была здесь очень давно. Где-то там, где я была только что, провела всю жизнь. Надо же, я видела все как наяву, даже ярче. Там и пахло не бензином, а как-то страшно – смертью, войной.

–Не впадай в транс, ждать уже не долго. Осталось часть документов переоформить. Это можно сделать здесь же, рядышком, остальное в ГАИ позже.

Серега тащит меня за руку, я покорно плетусь следом, совершенно оглушенная. Дожилась, наяву брежу. Понимаю еще сны смотреть, но так…

Сижу на скамейке, жду Серегу. Хочу есть, пить и спать. Хочу домой! Ну, сколько можно?! Серега подбегает злой, взъерошенный.

–Лизок, дело затягивается еще на часика полтора, может, пока посидишь в кафе, поешь чего-нибудь?

Я решительно встаю со скамейки:

–Раз так, я отправляюсь домой, поесть приготовлю. Борщ будешь?

Серега с неохотой меня отпускает, и я тороплюсь на остановку. На удивление недолго жду маленький, вонючий автобусик. Трясусь в нем, пересаживаюсь, зеленею, матерю транспорт. Но все таки, добираюсь с грехом пополам домой. И первым делом – к телефону. На автоответчике тишина! Когда, когда он позвонит? Да, ну что ж, вздыхаю, мой замечательный Александр давно забыл мой номер!

Серега вернулся больше чем через три часа. Когда у меня уже был готов суп и даже компот. Я уже перестала переживать, что вместо мягкого сиденья новенькой машины, меня обратно привезли, мяли и трясли садисты – автобусы. Я успела отдохнуть и успокоиться. Серега усталый, но счастливый наворачивает борщ.

–Суп замечательный, ты классно готовишь!

–Это ты говоришь? – я не верю своим ушам.

–Я.

–Повтори.

–Ты классно готовишь.

–Еще, еще, – смеюсь я.

–Еще здорово печешь, стираешь, вяжешь, – стал загибать пальцы Серега, – еще эротично моешь пол.

Я притворно отворачиваюсь, Серега крадется, обнимает сзади, и шепчет на ухо:

–И любовница самая лучшая!

Вы целовались когда-нибудь с бензовозом? О, бездна ощущений! Только нос лучше зажать.

–В ванну, быстро!

Серега мчится галопом в ванну, выглядывает из-за двери:

–А тебе белый очень пойдет!

–Это ты о чем? – настораживаюсь я.

Мой сожитель опять выглядывает, но переводит тему:

–Знаешь, почему я эту машину купил? Потому что она моя!

–В смысле?

–Вот ты вчера вспомнила каратэ, а я сегодня – свою машину. Это я ее разбил, только-только из Берна выехал, и в столб. Дурак пьяный! Хорошо машину развернуло боком, я только ногу сломал.

–Когда? – тупо спрашиваю я.

–Году так… в 48.

–Сколько же тебе было?

–Лет сорок. Реинкорнация.

И дверь закрывается. Я загружаюсь, выходит не я одна такая странная. Неужели, каждый помнит, что-нибудь эдакое?! Но Серега опять не дает додумать: