— Да, но ведь ты просто исчез из поля зрения, Ерофей. Конечно, мы занервничали.

«Только ты. И только из твоего поля зрения», — поправил я мысленно. Нестор, наш архимаг, так меня не опекал, как Антип. Прямо готов был по утрам будить, но чтобы только контролировать. Мне удавалось сдерживать его порывы, но сейчас он уже начал душить меня этой лживой заботой.

— Как видишь, я здоровенький и в своем уме. И очень хочу спать, Антип. Можно я поднимусь к себе?

Антип усмехнулся и поднялся с кресла.

— Вижу. Но позволь мне выпить чашку американо.

Мне хотелось послать его на хер, но я знал, что Антип это припомнит особо изощренным способом, поэтому проще было дать согласие.

Я звякнул ключами и молча пошел к лифтам. Антип последовал за мной, убирая телефон в карман пиджака. Видимо, уже всем отправил поручения.

В лифте мы молчали, а в квартире Антип просто пил американо и разглядывал вид за окном. Я тоже не собирался поднимать никаких тем — пусть быстрее уходит. Мне нужно было побыть в одиночестве и заставить свою память проясниться.

Виола... Вот, кто был причиной моей амнезии. Надеялась, что отшибет воспоминания навечно?! Но нет такого заговора или эликсира, который сотрет мою память... сладкая.

Я облизнулся, вспоминая наши жаркие выходные-отпускные.

Если ей была нужна витальная сила, значит, придет еще раз. И еще. Так странно, мне хотелось наказать засранку, но и в ту же секунду утащить в логово, в темную постель, запереть ее там на месяц... годы...

Я тряхнул головой и повернулся к Антипу. На столе стояла и вторая чашка с американо.

— Выпей со мной кофейку, станет полегче.

Я не заметил, как он заварил его, видимо, совсем погрузился в свои воспоминания, которые всплывали кусками и обрывочными ошметками полотна моей памяти. Голова продолжала болеть, и я схватился за чашку. Сделал пару глотков, и внутри наконец-то наступила тишина.

Антип смотрел внимательно на то, как я допиваю хорошо разбавленный эспрессо.

— Ну так что? Я переда в Управление, что ты дома больной провалялся. Полежи еще денек, — сказал Антип, вставая с барного стула. Свою чашку он тщательно вымыл, как и мою, забрав ее пустую из рук.

— Болел? — неуверенно произнес я. В памяти ничего не было. Блаженная пустота. Вот я вышел из Управления, расстегивая пуговицы рубашки, потирая разболевшиеся виски, а вот я дома у себя, стою и пялюсь на Антипа.

— Да, у тебя опять приступ сильнейшей мигрени был, Ерофей. Я держу в тайне, но тебе придется сдаться на тщательный осмотр нашим эскулапам, все-таки ты уникальный волк, живешь без Нитей Пары. Против Зверя своего, считай.

— Я с ним давно обо всем договорился. Он отдыхает в гон, а я его не одергиваю, — скалюсь на Антипа. Опять эта надоевшая шарманка. Проверься, ты урод в мире оборотней... блаблабла. Моя сила неоспорима, и он об этом знает.

Но почему я не помню ничего из последних дней?!

Может, этот зудящий тон Антипа и правомерен? Может, Зверь начал вырываться наружу?

— Я дал совет. Твое дело послушать его или нет, но Дикими никто в секунду не становится, это болезненный процесс разрушения.

— Я не стал им много лет назад, и сейчас не буду, — отрезал и указал рукой на коридор. Антип ухмыльнулся и кивнул понимающе, а вскоре оставил меня наконец-то одного. Я снова подошел к большому окну и замер. Подушечки пальцев чесались от желания, погладить кого-то, провести по изгибам желанного тела, вцепиться до синяков в бедра. Я поднес руку к носу и внюхался. Тонкий аромат ночной фиалки смешался с моим мускусом после секса. Зверь внутри довольно заурчал.

Что-то произошло в эти несколько дней, которые исчезли из моей памяти.