Удар сердца – мощные лапы псов пружинят от земли. Следующий удар – пасти открываются шире. Еще удар сердца – и я чувствую боль несчастного медвежонка. Самая быстрая псина вгрызается ему в лапу. Несчастное животное ревет, а я перестаю дышать и хочу лишь одного – чтобы это все немедленно прекратилось!

Чтобы мы с ним просто исчезли из этого жуткого места!

Новый удар сердца. И под своими пальцами я ощущаю мех. Тепло живого существа. Звуки странно приглушенные, зрение туманится, но я концентрируюсь лишь на черных глазках, что смотрят на меня с мольбой. Я не опускаю рук, все больше ощущая тепло и боль. Мое сердце так громко стучит. Кровь несется по венам. И мне кажется, что тепло животного превращается в жар.

Я не выдержу. Я сгорю. Но я не отпускаю, потому что чувствую – нельзя, еще рано. И как только мои легкие снова могут дышать, я разжимаю пальцы. Молодой медведь плюхается на попу, смешно растопырив лапы. Он не злиться, наоборот, я ощущаю исходящую от него благодарность. Странно, но его лапа не кровоточит, хотя ведь я сама видела, с каким удовольствием в нее вгрызлась та псина.

Я боюсь оборачиваться назад, потому что не хочу смотреть в глаза страшного мужчины. Но тут мой взгляд наконец-то проясняется, и я понимаю, что о моем похитителе переживать уже не стоит. Теперь мне стоит подумать о другом. Например, какого черта я нахожусь в лесу!

Неужели мое желание было столь велико, что я просто перенесла нас с медвежонком неизвестно куда?! А учитывая, что я в тот момент хотела оказаться очень-очень далеко, то мы можем быть где угодно.

– О, Господи, – прошептала я. Медвежонок негромко рыкнул. – Да, дружок, мы похоже в жопе мира.

Про жопу я погорячилась. Через какое-то время я вышла к краю поселка. Медвежонок шел за мной, а я вытирала слезы тыльной стороной ладони. Мне стало так горестно за себя, за несчастное животное, снова за себя. Я ведь жила, никого не трогала, прятала свою странную аномалию в глазах, а получается, что это был признак ведьмовства?

– Да откуда это все? – простонала я и перехватила волосы, которые снова перезаплела в косу. Ненадолго правда, но хоть не мешают. Я развернулась к молодому медведю и остановилась. Он тоже замер, тихонько ведя носом, принюхиваясь к незнакомому лесу. Вот как теперь с ним быть? Кого просить помочь?

– Я сейчас схожу вон в тот поселок, попрошу помощи, хорошо? А ты сиди и жди здесь! – погрозила я пальчиком, стараясь не сильно анализировать то, что говорю с медведем. Но медвежонок меня как будто понял, уселся на землю и уставился во все глаза. – Вот, молодец! – похвалила я его и принялась пробираться через заросли на краю леса. Чудом не свалилась в овраг. Кое-как перелезла через все препятствия, изрядно потрепав робу и взлохматив заплетенные волосы до вороньего гнезда. А мне еще предстояло пройти заросли, огораживающие поселок.

– Соберись, последний рывок, – шептала я себе под нос, стараясь вселить хоть каплю уверенности в себя. Руки все исцарапались о колючие ветви, ноги промокли. На мне были какие-то тряпичные кеды на тонкой резиновой подошве, и я боялась, что скоро эта кукольная обувь развалится.

Я шла наугад, просто ориентируясь на жилые строения. И ведь совершенно не задумалась о том, что там меня может ждать опасность. Мне казалось, что те уроды – это нонсенс, ошибка Вселенной, и таких не может быть в двойном экземпляре.

Но и в этом поселке меня ждал еще больший кошмар.

Я каким-то чудом пробралась на улочку между домами. Заборы там соприкасались не вплотную, а задняя часть не была огорожена. Так я и оказалась на дороге поселка. Мне нужно было выбрать дом, в который я позвоню. Я медленно шла, разглядывая ухоженные фасады, и крутила в голове приблизительный диалог с людьми. Что мне им сказать? Однозначно, что меня похитили. Это не вызовет подозрений, что я совершенно не знаю, где нахожусь. И как только решу вопрос со своим местоположением, то сразу же надо будет пояснить, что за мной увязался медвежонок, которого надо куда-то определить. Да, такой рассказ похож на правду.