Бармин сообщил, что переговорил почти со всеми соседями подъезда, в котором жила Мишина. Все очень хорошо отзываются о Шерстобитовой. Они знали, что именно она за ней ухаживает, а Мишина говорила, что сама добровольно передала Шерстобитовой свою квартиру в обмен на ее заботу. Так же он установил, что в период, когда Шерстобитова повезла гроб Мишиной в Курскую область для захоронения, в квартире часто были пьянки сотрудников милиции. Один вредный старикашка, который постоянно ходит с биноклем, записывал все номера автомобилей, на которых в этот период приезжали сотрудники милиции. Он сообщил, что это был муж Шерстобитовой, так как он «мент» и приезжал на своем белом мерседесе. Его сосед хорошо запомнил.

Еще интересную вещь рассказал этот старикашка. К нему приходила одна дама, он ее подробно описал, которая представилась начальником отдела кадров ГУВД и сказала соседу, что если он напишет заявление на эту врачиху, которая убила бабулю и сожгла ее в крематории, то квартира трехкомнатная отойдет не этой врачихе, а его семье. Наконец-то, он сможет разъехаться с сыном и его семьей и будет жить один в однокомнатной квартире, а сын – в соседней, трехкомнатной. Всем хорошо. Старикашка обрадовался и написал заявление в милицию. Когда его заявление вернули, то снова пришла эта дама и продиктовала, как правильно составить заявление. Взяла его и сама отнесла в милицию. Потом он приходил в прокуратуру и там подтвердил все, что написал в своем заявлении. Он так обрадовался, что даже не скрывал и всем рассказывал: «Вот теперь врачиха со своим ментом попляшут у меня!»

Николай Николаевич спросил у Климовой

– А у Шерстобитова Валерия Александровича есть «Мерседес» белого цвета?

– У Шерстобитова точно есть «Мерседес», но только черного цвета, а не белого. Нужно узнать, кому принадлежит этот белый «Мерс». Сможешь сделать?

– Обижаешь! Сейчас и установим. Дай-ка номер, который тебе передал старикашка.

Николай Николаевич кому-то тут же перезвонил. Его попросили подождать минут пять и он получит информацию по машине.

Не успела вся компания налить и выпить кофе, как Стрижаку перезвонили. Он записал информацию по автомобилю, громко расхохотался и спросил

– Как вы думаете, кому принадлежит белый «Мерс»?

– Никишину – ответили все хором.

– Точно! Попался, голубчик!

– Теперь нужно собрать всю информацию по другим фигурантам: Писаревой и Медведеву. Прежде, чем им помогать, мы должны сами во всем разобраться. А вдруг, кто-то из них и замешан в преступлении? Нужно собрать информацию и по потерпевшей Татьяне Ильиничне Смирновой, которая работала медицинской сестрой с Писаревой в отделении онкологии. Узнать все с момента увольнения ее с работы и по день смерти. Кто приезжал, приходил, навещал и так далее. Сделаешь? – обратилась Климова к Бармину.

– Сделаю и доложу.

– А я «похожу» за Никишиным. Нужно все про него узнать. Буду делать фото и видеосъемку. Потом обсудим.

В это время следователь прокуратуры Лямина, как видно, не без помощи Никишина, организовала прессинг в СМИ. Вышло сразу несколько статей с фотографиями Татьяны, когда она еще была жива и лежала дома, прикованная к постели, а к ней приходила Писарева, и Мишиной, которую «Скорая помощь» привезла домой после стационара. Рядом с Мишиной была Шерстобитова. Ее фото было сделано крупным планом. Рядом с ее фото крупными буквами был заголовок статьи «Убийцы в белых халатах». На следующей странице крупным планом было фото нотариуса Медведева и тоже статья с заголовком крупными буквами «Он помогает убийцам заметать следы».

В городе началась травля Шерстобитовой Галины Семеновны, Писаревой Марии Васильевны и Медведева Владимира Марковича. Когда кто-нибудь из них выходил на улицу, к нему кидалась группа журналистов с просьбой дать интервью и рассказать, как они решились на такое преступление.