«СЕСТРА», – прошелестело в листве крон.

Она обомлела и зажмурилась, но это не помогло – кошка продолжала видеть себя словно со спины даже под закрытыми веками. По затылку прошел холодок. Она видела, как к ней притрагивается все больше и больше мелких темных веточек и словно тонюсенькие щупальца облепляют ее голову.

«СЕСТРА», – снова прошелестело, но уже не в листве, а как будто голос внутри ее головы.

«ТЫ ДУМАЕШЬ О СМЕРТИ, СЕСТРА?»

Кира распахнула глаза и нашла в себе силы ответить.

– Да. Я думала о смерти.

Существо у нее за спиной, чьими глазами она сейчас видела реальность, слегка качнулось, словно переступило с ноги на ногу. Оно было высоким, значительно выше нее.

«НЕ ИДИ. ЭТО НЕ ТВОИ МЫСЛИ. ЭТО НИЧЬИ МЫСЛИ. ПРИСМОТРИСЬ».

И оно медленно перевело взгляд на лес вокруг. Кира замерла. Она никогда еще не чувствовала лес так хорошо – она видела и слышала все одновременно… Мысли деревьев, трав, грибов и животных звучали слаженным оркестром. Каждый инструмент играл свою партию, но исполнялось одно общее произведение. И сейчас ей не составляло труда раскладывать в уме этот гул на партитуры.

На березе сидела ворона. Мокрая и жалкая. Она с тревогой поворачивала голову, чтобы посмотреть вниз в лесную подошву то одним глазом, то другим, то прямо. Ее мелодия была о голоде и любопытстве. И вместе с тем – она с тоской поглядывала на болото, обещавшее быстрый вечный покой. И словно не могла решить, что же будет более любопытным – еда? Или уйти с головой под черную воду?

Мышь под листвой шуршала, суетливо наталкивая в норку найденные орехи. Она торопилась и боялась… И оглядывалась на болото. Она боялась холодов. А темная густая вода убаюкивала и соблазняла. Мышь то и дело поглядывала на болото и представляла, что там, под водой этот бешеный непрекращающийся бег за едой и теплом, наконец-то закончится.

Родственные дубы чуть поодаль были в ужасе от приближающейся к их корням влаге. В их временнОм восприятии это происходило неимоверно быстро – всего за три десятка лет этот потоп бурным потоком несся прямиком на них. Деревья стенали в беспомощной панике и в то же время безразлично наблюдали за наступающим бедствием, понимая, что все уже свершилось, их судьба предрешена и, по большому счету, это не так уж и ужасно, если разобраться.

– Здесь все думают о смерти! – осенило кошку.

«ДА, СЕСТРА. ТУТ ДАЖЕ Я ДУМАЮ О СМЕРТИ. ЭТО СТРАННО. И ЭТО ЛОВУШКА».

– Я не понимаю что ты хочешь сказать, – как могла спокойно произнесла кошка. Ее лапки вспотели и она нервно пошевелила пальцами. Очень осторожно, чтобы не шелохнуться ненароком, не потерять связи с этим редким существом, которое зачем-то вышло с ней на контакт.

«ЛОВУШКА. ПРИСМОТРИСЬ», – повторило существо, не имея, видимо, других слов в арсенале. Зато имея возможность показать. Оно перевело взгляд от ее затылка на болото. И вдруг картина перед глазами плавным рывком углубилась вдаль, словно она прильнула к подзорной трубе. Там вдалеке что-то двигалось. Большая ветвистая палка торчащая из воды рядом с обломанным остовом березы шевельнулась. Снова. И медленно, неуверенно начала подниматься. Это был олень с роскошными рогами. Издалека Кире показалось, что животное было раненным или попросту очень старым. С чего бы иначе ему лежать в ледяной воде? Но когда зверь приблизился, она увидела, что дело было куда сложнее. Это был мертвый олень. Можно даже сказать, практически скелет оленя. Ходячий труп приблизился к девушке и Хранителю за ее спиной. Чужим зрением она увидела взмах чужой руки, похожей на кривую трехпалую корягу. Было очень странно видеть себя сзади. Мертвый зверь, получив команду «вольно», медленно растерянно развернулся и побрел вдоль берега. Бесцельно и устало он передвигал свои кости.