– Это не по-свински, детка. Это по-сучьи! – Каждое слово впечатывалось в сознание, но пробивало насквозь душу. Стыдно, гадко, скверно. Вот так себя ощущать виноватой, глупой, неблагодарной стервой.

– Пусти, – попыталась выбраться из довлеющего плена, но не тут-то было:

– Нет уж, милая, – Новик за плечи припечатал меня обратно. – Ты мне должна достаточно ласки и нежности.

– Нет, – взбрыкнула я, да Илья меня за затылок схватил и встряхнул грубо:

– Да я в армии только мыслью, что скоро тебя заполучу, доживаю срок!!! – перешёл на откровенный крик, от которого по телу россыпи морозных колючек перекатывались. – А ты, тут, бл*, выеб* решила! – и ещё разок пригвоздил спиной к стенке.

– Прости! – Я растерялась, не ожидала такой агрессии, напора, злости. – Не хотела… – очередное оправдание утонуло в требовательном поцелуе. Не было в нём и капли любви – лишь гнев, желание подчинить.

Я опешила сначала, но когда грудь немилосердно сдавили, судорожно взбрыкнула. Заколотила кулаками по Илье, куда и как попадала. Замычала «пусти!!!» в рот, старательно извиваясь и отталкивая бывшего.

– Илья… – задохнулась негодованием, только секундную передышку дал. – Прошу! – взвизгнула, когда после новой попытки вырваться на свободу оказалась в еще большей ловушке – с задранным подолом, а между ног зло пристроился Новик, бренча ремнём и вжикая молнией. – Пусти!!! – всхлипывала, отчаянно сражаясь за себя: за плоть, честь, свободу.

Изловчилась, да по лицу звучно прописала.

Застыл на миг Илья. Глянул жутко: рассерженно сверкали сталью глаза и тут же ответ прилетел мне: звонкий, оглушительный. Выбил почву из-под ног. Я опешила, из глаз остро слезы брызнули.

– Кто он? – рыкнул Новик. – Кто он? – повторил с нажимом: яростным воплем прямо в горящее лицо.

Не могла я выдать Зверя. Пока не могла, ведь не знала, готов ли он к правде. Потому молча губы кусала.

– Думаешь, отпущу? – волосы в кулак сжал Илья, цедя с ненавистью сквозь зубы. – Скорее убью, чем другому отдам, уяснила? – и вновь к стене припечатал, да посильнее. Так, что затылок заболел, в голове звон повис.

Чуть сознание не теряла от страха и боли.

– Э-э-э, – пьяный голос Макса раздался аккурат со стуком в дверь, – вы скоро? – гоготнул рвано. – Заканчивайте еб*. Зверь плюнул и ушёл…

Надсадно дышала, цеплялась за реальность: губа болела, щека горела, слёзы из глаз, но знакомый своим приходом меня спас – пробудил от ступора и оглушительной новостью родил желание сопротивляться. Мутным взором мазнула по ошарашенному лицу Ильи:

– Пусти! – пихнула, подловила момент, да прочь бросилась.

Тараня Макса, дверь дернула на себя сильнее – она с грохотом об стенку ударилась, а я в коридоре торопливо собираться стала:

– Стась, ты чё? – пьяно улыбался Макс, возле остановившись.

– Помоги куртку найти, – кивнула на свалку курток, суматошно молнию на сапоге застегивая.

– Щас, сек, – пробубнил Макс, принимаясь копошить кучу вещей. – На, – протянул, только второй сапог был на мне.

– Спасибо, – но забрать не успела.

– Бл*, а ты куда? – куртку перехватил злющий, как черт, Илья.

– Не тронь меня, Новик, прошу! – рывком освободила руку и вырвала свою вещь. – Не лежит у меня душа к тебе! – категорично и решительно, натягивая куртку.

– А к кому лежит? – преградил проход.

– Не к тебе, – виновато глаза в сторону отвела.

– Я тебя закопаю, и семейку твою… – нешуточно пригрозил. У меня внутренности сковало холодом. Знала, на что способен монстр, но так хотела избежать именно подобной ситуации. Страшно представить, скажи я ему, что бросаю его на перроне или в письме.

– Новик, отпусти! – решила пройти вдоль стеночки, да он меня толчком обратно пихнул. Но и я уперлась бараном. Так и толкались, пока я не начала сражаться за свободу с бешенством: кулаки и когтями, даже пиналась.