Нет, черт возьми!

Я пришла в ужас от мыслей, меня целовал пьяный незнакомец в баре, перед этим оскорбив и фактически обозвав кем-то вроде проститутки. Я разозлилась и оттолкнула его, перед этим больно укусив за губу. Внутри меня кипел страх, но достаточно быстро на смену ему пришла ярость. Я вдохнула поглубже и плюнула в него.

Взгляд парня переменился, потемнел еще сильнее. Его рука снова подтянула меня к нему, большой палец очертил контур моих губ и прошелся по подбородку, нежно поглаживая его. Он всматривался в мои глаза, словно хотел увидеть там ответы на все терзающие его вопросы, но я не могла ответить ни на один из них.

— Не смей прикасаться ко мне, — прошипела я, сгорая от его взгляда, словно спичка. Если он сожмет руку, то легко перекроет мне доступ к кислороду.

Его губы изогнулись в злой усмешке.

Дьявол! Да он в стельку пьян. Я даже не уверена, что в таком состоянии он способен различать лица перед собой.

— Больно надо руки о тебя марать. Признайся, на секунду ты задумалась о том, чтобы раздвинуть передо мной симпатичные ножки, не так ли?

Мне вдруг нестерпимо захотелось ударить его, но я не стала делать этого, решила воспользоваться советом и не марать руки о мудака.

Что больше разозлило меня: его грубость или то, что лишь на секунду я действительно почувствовала влечение к этому большому, пьяному и неотесанному придурку?

Взглянув на него в последний раз, на то, как он вытирает мою слюну с лица тыльной стороной руки, я пошла к девочкам.

— Пойдемте отсюда, — скомандовала я.

— Почему он поцеловал тебя? — спросила Кирби.

Потому что принял меня за проститутку? Решил проучить за то, что я веду себя подобным образом в темном глухом баре, который полон незнакомцев? Или был просто настоящим кретином? Понятия не имею.

Я обернулась и заметила, что он пристально смотрит — смотрит не на нас, а только на меня.

Чертов маньяк.

— Скорее, девочки.

Я поторопила их, мы оставили на столе деньги за выпивку, чаевые и ушли. Пора было возвращаться в город.

Тогда я не знала, с кем встретилась. Однако уже через пару месяцев я проходила стажировку на спортивном канале и увидела его лицо в новостях.

Макс Зверь Пауэлл.

Грубый мудак, капитан команды «Дьяволов» и мой кошмар.

[1] Призрачное лицо — главный отрицательный персонаж серии молодежных фильмов ужасов «Крик», созданных Уэсом Крэйвеном и Кевином Уильямсоном.

[2] Слова песни Heaven is a place on Earth Белинды Карлайл.

6. Глава 4

Перри

Взрослые мужики пищат от восторга, когда видят Зверя на льду. А девочки… Ну, для девочек приходится вызывать скорую, потому что ни одна из них не может спокойно смотреть на Пауэлла.

В прошлом году я обозревала игру «Дьяволов» в новостях. Тогда началось что-то поистине адское. Девушки решили обменяться джерси[1]. Все транслировалось в прямом эфире, и момент видели не только на арене. Насколько десятков голых грудей и грудей в бюстгальтерах. Флешмоб в поддержку Зверя.

После игры у него спросили, как он относится к подобным проявлениям любви фанатов, Зверь не дал комментариев. Он вообще предпочитал участвовать только в послематчевых конференциях и отвечал исключительно на вопросы об игре. Я ничего не знала о его прошлом, о его семье и детстве. Никто не знал. Зверь не распространялся о личном. Он был холодным, как айсберг, и непробиваемым, как камень.

Женская половина Америки была без ума от него. Думаю, дело в том, что он невероятно хорошо сложен. Широкие плечи, мощная спина, сзади у него словно были крылья, когда он разводил руки в стороны, эти крылья раскрывались. Шесть кубиков пресса. Не плоского «молодого» пресса, а такого, что можно здорово ушибиться, если влететь в него головой. Мышцы были рельефные, на вид твердые, как волокна стали. А изюминка — его рост. Зверь был не меньше ста девяноста четырех сантиметров. Настоящий бог, идол, человек, который к небу чуть ближе, чем все остальные.