Продолжая свои нападки, задира рискует быть высмеянным перед своими же родовитыми соседями. Пижону в серьгах это не надо, да и Валари тоже. Сейчас они все тут в одной упряжке. Лишние ссоры ни к чему…

Здоровенный парень снова благодушно заржал. Подхватили его и двое других, что сидели до этого молча.

Прохохотавшись, они представились:

– Никадо.

– Дарэ.

– Роггу, – кивнул здоровяк, – а это Демин, – указал он на недовольного с серьгами. – Ты правда с улицы или пошутил?

– Правда. – Валари беззаботно пожал плечами.

– А это у тебя что такое в чехле? – полюбопытствовал Дарэ.

Он был самым низкорослым и изящным из всех. Его волосы, собранный в хвост, отливали теплой рыжиной.

– Мандолина. Сыграть вам, благородные господа?

– А ты можешь?

– Конечно! Иначе зачем мне таскать с собой инструмент?

Благозвучные переливы струн понеслись над высушенными солнцем окраинами великой столицы. Чистый голос запел о героях и сражениях, о чести и предательстве, о смерти и любви так душевно и искренне, что даже унылые быки, тянущие кибитку, пошагали быстрее.

Недовольный Скайскиф хотел было дать по тенту повозки с размаху кулаком, но Клайф, любитель музыки, остановил его.

– Уж больно тошно он воет, – пожаловался высокий хенке. – Тебе разве уши не режет?

– Нормально он поет. Пусть поет, – щурясь на заходящее солнце, ответил Клайф.

К ночи они прибыли в небольшое поместье, укрытое жидкой тенью акаций.

Маленький дом с аскетичным убранством чуть не по окна затянуло пылью, летящей с большой дороги.

Внутри было тесно и не слишком уютно. Но то для привыкших к достатку хенке и знатных полукровок – Валари дом показался роскошным. Еще бы! Тут всюду были ковры, пусть и выцветшие, и запыленные, но ковры! И красивые гобелены на стенах. И посуда – не грубо обожженные глиняные миски, и не деревянные, кое-как вырезанные, а белые, с росписью и невиданным бедняками блеском.

Валари так и застыл в проходе, не веря, что ему разрешат находиться в таком красивом, просто роскошном жилище.

Демин грубо толкнул его под лопатки.

– Чего встал как столб? Проходи… Ну и дыра, – пробурчал себе под нос. – Какая-то яма помойная…

Все остальные юноши, судя по лицам, тоже были не слишком довольны пристанищем. Глядя на них, не стал восторгаться местом вслух и Валари.

Насладиться добрым ночлегом можно молча…

И все же сдерживать восторг было сложно. Из дальних комнат вышли слуги и принялись ухаживать за важными гостями. Они отвели полукровок в большую комнату, помогли переодеться с дороги в чистое, забрали старую одежду, чтобы постирать. Чуть позже приехавших ждал щедрый ужин, после которого всех потянуло в сон.

Клайф и Скайскиф разделили это желание, поэтому, загнав подопечных в выделенную тем комнату с кроватями и накрепко заперев, завалились спать первыми. Вскоре их бодрый храп сотряс стены дома. Бедолага соловей, что разливался в жидких акациях замысловатыми переливчатыми трелями, какое-то время пытался соперничать с хенке в громкости звуков, но быстро сдался и улетел.

Улегшись на кровать, Валари как мог боролся с приятной сытой сонливостью. Его избалованные соседи, побрезговав большей частью слишком простого для их сиятельных желудков ужина, сыпали в полумраке догадками о том, что ждет их всех впереди.

– Говорят, нас везут к Хати-Йоремуне, – вещал в полголоса Дарэ. – Вот только зачем?

– Дух хочет взять нас себе в ученики, – уверенно заявил Демин.

– А я слышал, что в охранники, – вмешался Никадо.

– Да ну, парни! Какие из нас охранники для самого-то великого духа? – усомнился Роггу.

Они продолжили дальше болтать, а Валари понял, что сил бодрствовать у него совсем не осталось. Забравшись с головой под одеяло, он незаметно развернулся там так, чтобы ноги оказались под подушкой, и уснул в полглаза.