Утром не заметила, а сейчас разглядела.

- Но…

- Возражения не принимаются, - упрямо повторяет она.

Смущённо смотрю на неё, и угадываю похожие на папины черты. Особенно, когда она хмурит нос и сводит брови.

- Ладно, спасибо…

- Ну всё, хватит киснуть, пошли поедим. Расскажешь мне, как там Рита, как дела вообще…

Покорно встаю, поправляю халат, который она мне одолжила и плетусь на кухню.

Несмотря на долгий сон, всё ещё чувствую себя разбитой. Размазанной. Как комковатая манная каша по тарелке.

К боли за грудиной теперь добавилась ещё и боль в мышцах. Я будто марафон с непривычки пробежала – всё ноет и тянет от каждого шага.

- Садись, садись, - тётя Света хлопочет вокруг меня и подталкивает сесть за стол, накладывает эвересты еды.

Чувствую себя жутко неудобно.

- Давайте я хоть посуду помою, - встаю и направляюсь к раковине, в которой остались пара кастрюлей и тарелок после готовки.

- Да я сама…

- Нет, тёть Свет, я хочу быть полезной! – уверенно заявляю и засучаю рукава халата.

Включаю воду, и тётя Свет делает погромче телевизор.

Не особенно вслушиваюсь в слова диктора ровно до тех пор, пока…

«… сегодня ночью в Подмосковье ликвидировали сильный пожар в одном из загородных клубов, что, и до этого происшествия имел сомнительную репутацию. Пожарные тушили трёхэтажное здание несколько часов, и только недавно бригаде удалось войти внутрь. В пожаре погиб тридцати четырёх летний ранее судимый мужчина. Его тело было найдено на верхнем этаже, где и произошёл очаг возгорания. Следственный комитет возбудил уголовное дело по…»

Остаток речи тонет в сгустившемся тумане. Тарелка выпадает из рук и с грохотом разбивается о пол.

Осколки будто в замедленной съёмке разлетаются по кухне.

Грудь сдавливает удушливой волной, и потом…

Хватаюсь за горло и вся погружаюсь в беспросветный мрак.

Я убила его… я его убила…

28. Глава 28

Три недели спустя

- Вот молодец, Аля, быстро учишься! – Юлия Викторовна, директор небольшого магазинчика по соседству, одобрительно кивает. – Так аккуратно все товары выставила, заглядение!

- Спасибо, - смущённо опускаю глаза. – Я немного поменяла их местами на полках. Вот эти макароны лучше покупают, поэтому я их на более видное место поставила…

- Ладно, Аля, давай попробуем оставить так.

Юлия Викторовна вытирает влажные после тряпки руки. Месяц назад она уволила уборщицу, потому что дела у маленького минимаркета на остановке общественного транспорта идут не очень хорошо. Теперь приходит пораньше и убирается сама. Приятная, но строгая с работниками, она мне сразу понравилась.

Я очень хотела работу, и тётя Света помогла мне устроиться в магазин к своей подруге. И вот, уже десять дней я тружусь не покладая рук. Беру все возможные смены. Встаю в шесть утра и прихожу домой в половине одиннадцатого. Без выходных.

Под вечер не чувствую ног.

Тело ломит с непривычки, но мне нравится эта изматывающая работа. После неё не остаётся сил для других мыслей. Я просто прихожу, наскоро принимаю душ и падаю в кровать. Потом встаю, и всё начинается заново. Я не беру ни выходные, ни отгулы. Всё время провожу в магазине, и за десять дней уже успела выучить все немногочисленные тонкости этого ремесла.

Максимально погружаясь в труд, у меня получается хоть немного не думать про прошлое.

Я почти вылезла из депрессии.

Почти.

Иногда всё ещё накатывает, но я запираю эти мысли под замок. Не разрешаю себе чувствовать. Не разрешаю думать.

Даже вспоминать не хочу, как всю первую неделю после новостей о пожаре, я провела в кровати. Мне не хотелось ни есть, ни двигаться. Периодически я проваливалась в пугающие сны, в которых видела ЕГО. Человека, лишившего меня прежней жизни…