В тот памятный день меня в мой факультетский канал загнал жуткий, мучительный приступ мигрени. Я пожаловалась, мне посочувствовали, немножечко стало легче. А спустя пять минут в личку мне постучал незнакомец по имени Кот.

Смешно. Уже выезжая с территории медицинского городка, я вспоминала наш первый с ним разговор. О мигренях, о головной боли вообще и о жизни. Мы тогда проболтали всю ночь, просто так, вдвоем наслаждаясь ощущением близости, внезапно возникшим и острым.

Мы с ним одни книги читали и смотрели почти одни фильмы. Было странно: как будто в просторах бесконечной вселенной старые друзья вдруг встретились после долгой разлуки. Совершенно случайно.

Каждый день: “С добрым утром!”, “Ты ела сегодня? Не врешь?”, “Прекращай фантазировать!”

Кем он стал для меня? Я даже проекты рабочие с ним обсуждала, терпеливо дожидаясь, пока Кот освободиться и ответит на все мои глупые вопросы. Он снова научил меня улыбаться, видеть в людях хорошее и в будущее смотреть, не зажмурившись от гнетущего страха и ужаса.

Куда больше, чем друг.

Машина такси парковалась у дома родителей. Я огромным трудом оторвалась от воспоминаний, расплатилась с водителем и поползла.

Домой идти не хотелось. Там теперь было безрадостно. Мамина болезнь окончательно убедила ее в бренности мира. Да, ей было плохо и больно: красивой и сильной женщине всегда трудно стареть. А я… каждый день я трусливо сбегала, оставляя отцу его ношу. Лишь честно оплачивала свою долю в их жизни. Больше нечего было предложить им взамен, я сама все больше походила на пустой абсолютно горшочек без меда. Остались только холодные грязные стенки и пустота где-то внутри.

А ведь сегодня был мой День Рождения, целых круглых двадцать семь лет.

Двадцать пятое мая. Дома меня ждут, точно с подарком. Родители даже в самые трудные годы никогда не оставляли меня без него.

Все, надо ползти, оставляя свое малодушие здесь, на лавочке у крыльца. Завтра я подберу его по дороге к автобусу, отряхну и надену обратно. Если не передумаю и не струшу.

Тяжко вздохнула и поползла.

Дома меня встретил запах свежей выпечки, мамино строгое: “Ну я же просила!” (да, я, конечно, забыла счета оплатить!) и папин подарок – восхитительная чашка в корабликах. Будет стоять на рабочем столе, и пусть мне все завидуют. Мамин практичный – электрический эпилятор. Я сразу почувствовала себя уродливой и как никогда волосатой.

Посидели немножечко, помолчали. Я отчетливо чувствовала: отец мне подготовил надежный плацдарм. Никаких разговоров о жизни моей неудавшейся и закопанных втуне талантах не велось целый вечер. Приятно и неожиданно.

А Кот все молчал. Он там умер? Никогда такого у нас еще не было.За все время знакомства, за весь этот трудный наш год. Я мысленно голодала, нервно поглядывая на телефон, даже мама заметила.

– У тебя снова работа?

Я не стала рассказывать им про больницу. Зачем? И про смутные планы на завтра решила молчать. Возможно, я наступаю на те же самые грабли, по которым ходила неоднократно, не знаю.

Ведь родители о моих отношениях с бывшим понятия не имели. О беременности неудачной и о циничном предательстве они тоже не знали. Я молчала, а он был хорошим. Прекрасный мужчина, восходящая звезда науки и доцент, между прочим. И никчемная дочь их, послушно писавшая ему все знаковые научные работы, отмеченные узким научным сообществом как “прорыв”.

Мне стало вдруг грустно ужасно.

Никуда не поеду я завтра, буду спать, выключив все телефоны. И страдать даже во сне, я могу.

Все. Решено.

В моей серой жизни точно не место всяким давно и упорно молчащим котам.