– Фаут, а можно с тобой на такую экспедицию…? – скромно спрашиваю, а у самого всё зудеть начинает, черти полосатые, как же интересно, какие тайны хранит мой дом, мой мир!

– Да, я хотел тебе предложить, так что через четыре дня отправляемся, Эларс, – сказать, что я расплылся в счастливой улыбке, ничего не сказать о том восторге и предвкушении, что захватил меня! – Не радуйся раньше времени.

– А? – чего ещё?

– Твой наставник Аиркесс, брат, если он согласен, то ты в деле.

– Аиркесс? – делаю самое няшное лицо, на которое способен, смотрю на брата глазами кота из Шрека, и он не выдерживает. Тяжкий выдох и кивок. Да! Я Великий …

– Я с вами, – и почему Фаут поперхнулся, ещё и ошарашенно уставился на брата? – Это не обсуждается. Кстати, через два дня праздник Трех, Великий Хандалак. Он празднуется раз в семьдесят пять лет, три Луны устраивают парад. После ромсеса объясню тебе все, Эларс. В церемонии участвуют все члены королевского рода, и не дай Луны, ты что–то не так сделаешь… – а вот это уже не смешно и не до приколов, старшой умеет границы обозначить… Я с серьёзным лицом кивнул, всем своим видом показывая, что не подведу и тупить не буду. Аиркесс улыбнулся и кивнул.

Но у меня как всегда…

Резкий грохот падающих тел в доспехах и клокочущий крик Сириф рушит всю идиллию ромсеса.

Эта курица проспала, и на всем лету врезалась в гвардейцев, а сейчас орет и обвиняет во всех грехах святого меня.

Глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть…

Повторять, как мантру, фразу: «Я спокоен, у меня всё хорошо» несколько раз. Медленно открыть глаза и с улыбкой встретить это чудо в перьях.

– Выспалась, родная?

– …

*****

– Хандалак… Это же Новый год! – стою перед панорамными окнами с ящиком хрустальных игрушек, здесь даже шишки есть, как у бабули моей, она их очень берегла, наследство из советского счастливого детства. А вот в моем детстве и дальше по жизни такой красоты не было, всё из пластика.

Красиво всё же. Парад Лун над замком, ещё и звезды видны, даже Солнце какое–то видно, небо сияет, Леар нависает глыбой, Эндериз славно в огне, а Фауган месяцем алым отливает. Стою и любуюсь этим волшебством, идти куда–то совершенно не хочется.

Аиркесс до позднего вечера, то есть томса, объяснял мне правила проведения этого праздника, я его сразу понял, но он со скепсисом поглядывал и по очередному кругу спрашивал, как я должен себя вести, что делать, как делать, говорить, даже как широко улыбаться гостям! В общем, достал он меня. Что я не русский что ли? Не знаю, как Новый год отмечают? Как гостей встречать? Как украшать ветки дерева, пусть не сосна и без иголок и листвы, но знаю же!

– Дядь, идти надо. Аиркесс же ждет.

– Да… И почему я не помню, что здесь жил..? – печально вздыхаю, а сам кошусь на пернатую, всё же я выведу тебя, курица, на истину! Но она молчит, нахохлилась, как воробей и молчит, паразитка.

(Хандалак в Ардакиссе)

*****

Я не буду описывать, как мы всей семьей стояли четыре часа на морозе в минус сорок и встречали дорогих гостей из четырех миров или планет по нашей с Фаутом теории. Только скажу, что до содержимого кишок промерз, а к утру этого форменного безобразия я слег с температурой, сопли по колено, кашель удушающий…Ссуукаа… Ну как так?! Если не вычухаюсь, то Фаут без меня умчится навстречу открытиям! Лекаря прям, умолял, чтобы за сутки на ноги меня поставил, а он бурчит, что не в его это силах, он больше по ранам открытым и переломам спец, а простудой здесь редко кто страдает. Ну и что за лекарь такой, что насморк вылечить не способен?

– Эларс, – в комнату зашли Аиркесс и Фаут, за ними маячит Атирна, а я лежу укутанный по самую макушку, меня морозит, горло болит, губы высохли и потрескались, нос не дышит – полный комплект, а они завтра уже уходят! Как же обидно… – Эй, братишка, ты чего?