В итоге можно сказать, что были заложены две основные научные стратегии осмысления восприятия. Европейская философия развивала логико-вербальные структуры мысли. В это же время восточноевропейская социокультурная парадигма характеризовалась нераздельным сосуществованием двух форм познания: созерцательного и формально-логического. Её существенное отличие от западной традиции состояло в том, что методы рационального опыта и философского наследия использовались как вспомогательные. Например, в византийской патристике философию провозглашали служанкой богословия, а зрительно-образное восприятие в культуре обрело первостепенную мировоззренческую значимость. В православной культуре визуальная и вербальная традиции присутствовали в гармоничном соотношении. Вместе с тем наметившийся в эпоху Возрождения поворот в сторону вербальной традиции, способствовал секуляризации восточноевропейской культуры и развитию научных знаний.

Приступая к интерпретации зрительно-образного восприятия в западноевропейской философской традиции, следует обратить внимание, что она всегда опиралась на разум и опыт как на абсолютное основание. В противовес восточной философии, где приоритетным направлением познания была традиция зрительно-образного восприятия, считавшаяся полномочной репрезентацией знания, западная (латинская) философия «встала на путь рационализации человеческого сознания, начавшейся задолго до появления не только науки, но и философии»[43]. Однако здесь уместно будет заметить следующее. Всецело относить восточное христианство к иррациональной сфере, как справедливо указала П. П. Гайденко, было бы не только упрощением, но и глубоким невежеством. Рациональная сфера мышления являлась неотъемлемым компонентом и античной Греции, и византийской апологетики. В полемике с язычниками, а потом и «в тринитарных спорах Отцы Церкви опирались помимо Священного Писания на наиболее близкие христианству философские учения, <…> черпая искусство аргументации там, где философская мысль достигла высокой интеллектуальной культуры»[44] – пишет российский философ.

Вся онтологическая эстетика, в особенности теория образа, была уникальным явлением интеллектуальной научной сферы, выраженной в письменной форме. Один из величайших мыслителей и теоретиков концепции зрительного созерцания св. Григорий Палама писал, что для трансляции опыта постижения истины «нужно ведь и слово, причём, конечно, произносимое, а также словесное искусство, если хотим не просто хранить знание, но и пользоваться им и передавать его; нужна затем разнообразная материя рассуждений, доказательные основания и сравнения на примере мирских вещей…»[45]. Значение книжности в формировании мировосприятия древних времён было велико. Вместе с этим, как заметил немецкий социолог Макс Вебер, «чем больше религия становилась книжным учением, тем больше она пробуждала рациональное светское мышление, свободное от духовного учения»[46]. Латинская философская школа продолжила развивать идею формально-логического пути познания истины, также «черпая искусство аргументации» из того же источника – из античной традиции. Начиная со времён Платона и Аристотеля, а потом через Августина и Фому Аквинского и позднее Декарта, Лейбница и Локка, и, пожалуй, вплоть до Канта и Гегеля, разум становится одним из ключевых понятий западноевропейской философской мысли. Учение о разуме при всех различиях в трактовке понятия стало достаточно влиятельным, определившим характер западноевропейской цивилизации на многие столетия.