– Тю, – отреагировала Лариса на удивленный взгляд, – шо уставилася, хамыра?

– М-да, – ответила Маруся, – в таком прикиде ты слона не продашь.

– Какохо еще слона? – удивилась Лариса.

– На которого ты похожа, – ответила Маруся. – Нет, ты не слон, ты жираф в блестящей попоне.

– Те шо, остюлька в хлаза попала? – спросила Лариса с уверенностью, что уела стерву.

– Девочка, – ответила Маруся, не теряя гордости, – у меня есть десять минут, а у тебя девять, чтобы внимательно послушать. Потом мне станет пофиг, и я пойду своей дорогой.

– Ой, да шо ты буровишь? Поди на скости вже.

Маруся фыркнула и ушла.

Экзамены Лариса завалила. Сидя на краешке фонтанного бордюра во дворе института и рыдая, она обмакивала подол юбки в воду и вытирала лицо.

– Не разводи сырость, плесенью покроешься раньше времени, – подошла к ней Маруся. – Прости, милая, но я тебе говорила.

– Шо?

– Шо ты слушать не хотела, – парировала Маруся.

Лариса тихо выдавила:

– Помохи мне.

Маруся вздохнула.

– Ну о’кей, черт с тобой, буду нести социальную нагрузку в твоем лице. Пошли.

– Шо на моем лице? – не поняла Лариса.

– Все лишнее уберем, и с лица тоже.

Маруся устроила Ларису «хлопушкой» в киногруппу отца, помогла найти педагога и поставить речь, водила на светские тусовки и знакомила с правильными людьми. На следующий год Лариса поступила в институт. Она неплохо училась, мастер взял в свою труппу, где она вполне оправдала его надежды и получала неплохие роли. Родители помогли купить небольшую квартирку. В общем, самостоятельная жизни удалась, но спрашивать у Маруси совета в любой непонятной ситуации как было, так и осталось для нее нормой. Недолго поколебавшись, Лариса решила сделать так и в этот раз, от нее не убудет. Позвонила.

– Марусечка, привет. Как твои дела?

– Да как обычно, – ответила Маруся, – в театре премьера, роль – мечта, у отца снимаюсь в главной роли. Занята, конечно, очень. Ты если не по делу, то, может, в другой раз?

– Нет, солнышко, как раз по делу, но я быстро, – затараторила Лариса. – В муках я, нужен совет. Надо ехать за город на съемки, а на носу кастинг международного проекта. А тут еще занятость в театре. Как выбрать, как везде успеть, не могу решить. Если все, то вытяну ли? Честно скажу, хочу все.

И Лариса выложила подробности о кино, о китайце и о ЗОЖе. Несмотря на объявленную занятость, Маруся выслушала длинную исповедь не перебивая. Она была в бешенстве. Она эту сучку научила всему! Кем была бы провинциалка Чеверда, если бы не она, Маруся? Вернулась бы на свой сельский юг кофтами на рынке торговать. На большее эта дрянь тогда была не способна, а теперь мы в ролях как в сору роемся.

В трубку Маруся сказала спокойно и снисходительно:

– Дорогая, прям и не знаю, что посоветовать. А сходи-ка ты к моей гадалке.

– К гадалке? – удивилась Лариса.

– Да! Она известный крутой медиум, всегда говорит точно. Я к ней часто обращаюсь и могу заверить – не с каждым делюсь ее телефоном.

– Отлично, дай телефончик. Я пойду. Ты же моя спасительница.

– На минуту отключусь. Найду ее номер и перезвоню.

Маруся покопалась в телефоне в поисках номера Анны и обнаружила, что у нее записаны две друг за дружкой: одна Ковалева, другая Ковальчук. «Откуда у меня вторая Анна? Кто она? Совсем не помню. А у моей Анны какая фамилия? Дьявольщина. Не помню я ее фамилию. По-моему, она Ковальчук». Маруся на мгновение задумалась, но фамилия приятельницы, как назло, начисто вылетела из головы. Не звонить же уточнять? Она еще подумала и вроде бы нашла подтверждение своей догадке: «Ну точно, Ковальчук». Маруся записала номер и позвонила Ларисе: