Буйная, гордая, смелая - видно же невооруженным глазом, что Слава с ума по ней сходил. И, хоть головой понимала, что взрослые отношения это не только прогулки под Луной, но и объятия с поцелуями, все равно такого никому бы простить не смогла. Даже ему.

Тем более Ему!

Гордость всколыхнулась в ответ на воспоминания. И, как бы сердце не просило, не уговоравало, приказала ему замолчать. Всплыли в голове слова матери, сказанные когда-то Людке: “Женщина всегда должна себе цену знать. И держать, не сбивая, ни при каких обстоятельствах”.

Если Слава подумал, что она легко ему достанется, за конфетки да цветочки, то сильно ошибся!

Войдя на кухню коммуналки, Зоя столкнулась с Тихоном.

Этот еще тоже повадился в дом ходить! И не понятно, то ли у Люды прощение искал, да никак не находил, то ли ее, Зойку, караулил.

- Чего опять пришел? - спросила грубо, чтобы слить, сбросить направленную на другого злость.

- Мне надо, вот и пришел, - Тихон встал, положил чищеную картошку в кастрюлю и открыл воду.

- Чего это ты удумал? Дома что ли у себя? - но Тихон пропустил ее слова мимо ушей.

Зоя тут же завелась, так как грубости и хамства с рождения не терпела, но продолжать спор не стала. Не осталось душевных сил. Мать с Людой на работе, Нина на учебе. Думал удивить ее своими кулинарными талантами - смешно!

Зоя вернулась в комнату и, переодевшись в домашний халат, расплела косы. На столе лежали технологические карты, по которым она училась рассчитывать граммовку и калорийность тех или иных блюд. Учиться Зое нравилось - девочки на курсе были смышлеными, общительными, преподаватели открытыми и помогали во всем.

Все, что ей сейчас нужно было, это заниматься.

Зоя села за стол и открыла книгу. Но мысли путались, перебегая от Славы к Тихону и обратно. Кто-то позвонил в дверь. Открыл сосед и, услышав знакомый голос, она выбежала в коридор.

Слава стоял на пороге, с виноватой улыбкой и цветами.

- Чего пришел? - спросила Зоя, а сама руки в карманы халата засунула, чтобы не броситься на шею, не обнять.

- Может, последний раз видимся, дай хоть насмотрюсь.

- Чего глупости говоришь!

- Уезжаю я, Зоюшка.

Она притихла. Подумала было, что опять шутит, но по глазам поняла - нет, серьезно. Схватила за руку и, затащив в комнату, закрыла дверь. Слава осмотрелся: жила Зоя с матерью и сестрами скромно, без излишеств.

У стены две кровати с простенькими покрывалами и тумбочка на высоких ножках (неужто по двое спят?), у окна стол и потертый от времени шифоньер. Справа от двери трюмо с зеркалом, одна половина которого отломана, на подоконнике цветы с книгами.

И ни радио, ни телевизора.

- Зачем убежала?

- Чтобы не зазнавался! - строго ответила Зоя и уже мягче добавила. - Куда уезжаешь?

- В армию меня забирают, осенний призыв…

- Почему сразу не сказал?

- Я собирался, да ты в бега пустилась… только пятки засверкали, - Слава улыбнулся и достал из кармана пиджака сложенный вдвое листок. - Вот и повестку получил… - Зоя почувствовала, как почва уходит из-под ног.

- Как в армию? Тебе лет сколько, дай посмотрю! - вырвала листок прежде, чем Слава успел увернуться, и прочитала: “Для прохождения преддипломной практики студент такого-то курса направляется…” - Ах, ты ж!

Она обернулась, а Слава расхохотался. Схватил ее в объятия и начал целовать, куда придется. Она билась и рычала, где-то смеясь, где-то плача, а потом поникла, обвила его шею руками и поцеловала сама.

Потому что, наконец, поняла, что он не шутил, и им придется расстаться почти до самой зимы.

- Дождешься меня? - спросил, с придыханием - так кружила голову ее близость.

- Дурак! - Зойка стукнула его кулачками по плечам и прижалась всем телом.